Слова матери достигли его ушей. Он отпустил бесчувственное тело Бояна и взглянул на мать – она была напугана. Ей, владелице трактира доводилось видеть драки, но Родомир понимал, что напугал её не вид драки, а он сам.

Сев на пол, Родомир смотрел на свою правую кисть, с костяшек которой капала кровь Бояна. Сейчас он даже не понимал, как вышло, что он в одно мгновение вышел из себя. Такого не случалось даже в пылу битвы. В бою он всегда был хладнокровен, не испытывая ненависти к врагу. Убийство противника было необходимостью – условием для выживания. Но сейчас всё было иначе, Родомир хотел его крови, его смерти.

Трое мужчин за столом были уже на столько пьяны и безразличны к произошедшему, что всего один раз посмотрели в их сторону.

Агидель присела рядом и обняла сына.

– Мам, прости, ты такого увидеть не должна была, – с досадой произнёс Родомир. – Со мной вообще впервые такое!

– Я всё понимаю. Он наговорил лишнего, а я просто не ждала от тебя такой реакции, – она говорила, не отводя своих удивленных глаз от лица Бояна. – Мне кажется ему нужен знахарь.

– Да, пожалуй, я возьму его с собой в монастырь, там ему окажут помощь, – Родомир оценивающе взглянул на Бояна. – Думаю мне понадобится конь с телегой.

– Сам доеду, – подал голос Боян. – Встать помоги.

Родомир подал ему руку помогая подняться, но Бояна качало из стороны в сторону и Родомир усадил его на скамью. Лицо было сильно разбито, множественные рассечения и свёрнутый набок нос вряд ли добавляли ему привлекательности. Сейчас глядя на него Родомир, испытывал очень непохожие друг на друга чувства: чувство вины и неприязнь. Этот человек в один миг перечеркнул годы дружбы своими угрозами. И всё ничего, если бы он угрожал только Родомиру, среди людей и не такое бывает, но угрозы членам семьи поставили крест на их и так шатавшейся последнее время дружбе.

– Пойдём, поможешь мне сесть на коня. К полудню я должен быть в порядке, насколько это теперь возможно, – попросил Боян.

– Ты точно в порядке? Доедешь сам?

– Еще несколько мгновений назад это тебя не слишком интересовало – буду ли я в порядке. Справлюсь. Идём.

Они вышли во двор, и Родомир помог забраться своему командиру в седло. Их взгляды встретились, и Родомир ясно увидел в глазах Бояна, что вопрос не решен. Ничего не сказав, он хлопнул коня по крупу, тот легко зашагал со двора, направляемый всадником.

По дороге в монастырь Родомир думал об угрозе Бояна, а именно, что такого он мог знать, какая информация могла представлять опасность для его семьи. Ничего не приходило в голову: они простые владельцы трактира с собственным подворьем. Что им могло угрожать?

Он подошёл к настежь открытым воротам монастырского двора, на которых был нанесен символ бога Рода – прародителя всех богов и всего сущего. Сам по себе монастырь был небольшой крепостью. С высокими стенами, по периметру которых располагались башни. На территории монастыря находилось несколько строений. В центре находился больших размеров собор, выложенный камнем, с возвышающимися башнями разных размеров, каждая башня была увенчана золотым куполом. По сторонам от собора располагались бревенчатые церквушки, все они были похожи на обыкновенные сараи с небольшой башней по центру крыши, оканчивающейся шпилем.

Родомир вошел на территорию монастыря, медленно подходя к дверям собора, он разглядывал внутреннее убранство монастырского двора, не заметив, как из дверей собора вышла монахиня и обратилась к нему:

– Сын мой, здравствуй, зачем ты здесь? Как я вижу помощь тебе не требуется, может родственника ищешь? Утром к нам многих раненных свезли, так люди приходят, спрашивают.