– Тем самым она спасла пребывающее в благостном неведении Зябкино от разорения и уничтожения, а вас, дуралеев, от страшных пыток, – Ратибор отхлебнул кваса и довольно рыгнул. – Ты сам-то ента понимаешь, Меф?

– Безусловно, – трактирщик утвердительно икнул. – За что мы ей, само собой, премного благодарны.

– Всё ента, конечно, хорошо, что пронесло вас не по-детски, будто после крынки прокисшей сметаны, – принялся задумчиво размышлять вслух Мирослав. – Но как нам теперь найти Благану? Когда она там объявиться обещала? Как время придёт? Любопытно… И когда же ента приключится, ась? Долго ожидать будем? День? Месяц? Год? В этом столетии случится сие долгожданное пришествие аль потерпим до следующего?

– А воть этого, уж извините, не ведаю, – смущённо потупил глаза Мефодий. – Мы так остолбенели от воскрешения Благаны из мёртвых, что уточняющие вопросы созрели в наших туго соображающих тыковках лишь после того, как знахарка скрылась в пуще.

– М-де, хреновасто, копытом Карачунки тебе под седалище!.. – Ратибор помрачнел, затем допил квас, пристегнул к поясному кольцу ножны с палашом, швырнул на стол пару серебряников за трапезу и, поднимаясь, вопросительно взглянул на Мирослава: – Набил брюхо с дороги? Пойдём тогда хоть позыркаем на сгоревшую хибарку нашей вредной бабули. Авось и у нас за спинами зеленоглазая волшебница нарисуется.

– Только не говори, что в случае, ежели ентого не произойдёт, мы опосля ломанёмся в местные дремучие чащобы на её поиски, – кисло прогундосил боевой товарищ и, осушив несколькими большими глотками свою пузатую кружку, встал вслед за приятелем. На Мефодия, ловко сгрёбшего серебро в поясной кошель, друзья уже внимания не обращали.

– Надо будет, не только ломанёмся, а вообще выкорчуем все здешние дебри до последнего пенька, покамест Благану не сыщем! – недовольно буркнул Ратибор, направляясь к выходу. – Ибо мы без нашей вредной пигалицы ни туды и ни сюды!..

В этот миг дверь в «Дальнюю дорогу» жалобно скрипнула, и раздавшийся с порога старческий, но вполне себе бодренький женский голос едко произнёс:

– То, что без вредной пигалицы ты, рыжий топтыга, ни туды и ни сюды, ента общеизвестно! Но хоть радует, что признаёшь сей факт, не отнекиваешься!

– Разорви меня Перун на лохматушки!.. – потрясённо выдохнул на секунду застывший Ратибор. Затем рыжегривый великан сделал несколько шагов вперёд и, опустившись на одно колено, как можно более осторожно заключил в объятия показавшуюся на пороге Благану, одетую, как обычно, в лёгкий летний сарафан. – Здравствуй, уважаемая!..

– И тебе не хворать, медвежонок!.. – радостно выдохнула пожилая целительница в ответ. Глаза её при этом подозрительно заблестели, похоже, готовые вот-вот выкатить первые слезинки. – Возмужал-то как! Помудрел!.. Пусть, по сравнению со шрамами на теле, и не сильно в голове извилин прибавилось, но всё же… Зато могучесть твоя, как я и предсказывала, к трём десяткам достигла своего пика! Теперича ты готов!..

– Готов к чему, почтеннейшая? – Ратибор отпустил махонькую ведунью, чуть отодвинул от себя и вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Знамо, к чему! Время пришло! Пора выступить против беспросветного Зла! Стать разящим молотом славянских богов, их карающей пятернёй в этом мире! В очередном жарком противостоянии Света и Тьмы, в котором в той или иной степени участвует любой из ныне живущих, ты выбрал верную сторону! И это очень отрадно, ибо твоё предназначение с колыбели – склонить баланс сил в пользу Добра!.. Ну а уж я подсоблю чем смогу!..

Тем же вечером