– О как! То есть я теперича невосприимчив к тёмному колдовству? – рыжегривый богатырь изумлённо покосился на своё левое плечо. – Ну, ладушки!.. Но почему ты-то не могла меня отыскать своими магическими щупальцами? Разве твоё волшебство мне враждебно?

– Полагаю, дело в том, – глубокомысленно протянула Благана, – что любое магическое прощупывание твоей тушки метка лесовика воспринимает как, мягко говоря, недружественное. Соответственно, блокирует его!

– Хм, а как же тогда ты узнала сегодня, что мы в Зябкино прибыли нонче утром, ась? – влезший в разговор Мирослав с интересом уставился на пожилую чародейку. – Я так и кумекал, что нашего рыжего шатуна с помощью ворожбы выследила!..

– Знакомая ворона шепнула по секрету, это во-первых, – ехидно фыркнула Благана. – А во-вторых, негораздок, у тебя, в отличие от твоего друга великана, никаких охранных знаков на тулове нет, если что! Уразумел, балбесина?

– Уразумел! Чавось же тут непонятного!.. – согласно хрюкнул Мирослав и перевёл разговор в слегка другую плоскость. – А что, кстати, ты думаешь по поводу новой ученицы Урсулы? У Лютеги есть шанс стать колдуньей или всё ента баловство?

– Определённые способности в ней заложены, – просипела Благана, а затем, чуть помедлив, тяжело вздохнула. – Но душа княгини была покрыта тьмой уже давно; гибель же детей всё во сто крат усугубила. Ну и в такую благодатную почву Урсула не преминула посадить ростки надежды, пообещав Лютеге, что та, как выучится, сможет воскресить своих погибших ребятишек. Некроманта Мельванеса в пример поставила, не уточнив, естественно, какими недоразвитыми в основной своей массе получаются воскрешённые из мёртвых люди. Ибо возвращать в реальный мир из потустороннего царства, это удел лишь богов! И то не всех.

– Ха, теперь понятно, зачем, помимо казны, первым делом откопали изувеченные тела княжеских деток! Говорят, сначала хранили их в ледниковом погребке у купца Козлокия, а недавно соорудили такой же во дворце и переместили туда, – Мирослав пожевал губами. – М-де, жуть…

– То есть выходит, – снова взял слово Ратибор, – что нам будут противостоять не одна, а уже две ведьмы?

– Я бы сказала, полторы, – улыбнулась уголками губ Благана. – Лютега обучается тёмной волшбе всего пару лет. Да, кое-что она уже, без сомнения, умеет. Но срок всё же слишком мал. Хотя напакостить, конечно, может кому угодно. Особенно неподготовленным, не владеющим магией людям. Очевидно, что таким с ней лучше нос к носу не встречаться. Для их же блага.

– Согласен! Посему мы к тебе и притопали! Кстати, помнится, ты говаривала, что все волшебники могут оборачиваться в какое-либо животное. Ну то бишь принимать облик своего второго естества, кое имеется у каждого человека. А в кого, интересно, способна превращаться Лютега? Наверняка какая-нибудь страшная зверюга её тотем? Змея ядовитая, например. Она ж родом из Змейграда, – не преминул полюбопытствовать рыжегривый гигант.

– Не-а, куда хуже! Зверь её и вправду страшен, аки допившийся до белочки пьянчуга, – ёрнически хмыкнула Благана. Глаза её при этом лукаво блеснули. – Ладно, не буду вас томить. Второе естество Лютеги – крыса!

– Аха-ха-ха! – хором загоготали озорно переглянувшиеся приятели, которых явно развеселила вторая ипостась нынешней правительницы Мирграда.

– Вот свезло, так свезло! Впрочем, про вторую сущность Лютой можно было бы догадаться!.. – наконец, выдавил из себя сквозь смех Мирослав.

– Да уж, славные у Ахримана служки! Мухи, крысы… – иронично прогудел Ратибор, не преминув хлебнуть любимого кваску прям из стоявшего напротив жбанчика.