– Это замечательно, Мария Васильевна! – Робот замигал зелёным глазком. – Нам и без ваших расследований очень неспокойно! Давайте выпустим Горгошу и позавтракаем, – предложил он.

– А давай! – решительно ответила Маруся, усаживаясь за стол. Из кухни доносился запах её любимой творожной запеканки.

Расследованию не суждено было случиться, зато в романе появилась новая глава, и это не могло не радовать. А в семейные дела, по мнению Маруси, лучше не соваться, потому что «Милые бранятся – только тешатся».

«Разберутся без нашей помощи, – размышляла кошка, макая сырником в сметану. – Хотелось бы, конечно, хоть одним глазком взглянуть на этих хитроумных братьев-грабителей! Провернуть такую комбинацию! Это ж какую голову надо иметь!»

Отпуская Горгошу-Лафиду на свободу, Маруся не подозревала, что её желание в скором времени исполнится.

Маруся вернулась с прогулки в прекрасном расположении духа. Рано утром она выслушала от Руссо прогноз погоды и островные новости. Потом поговорила по видеосвязи с Филимоном, потому что у него в это время уже был поздний вечер. Удостоверившись, что дома всё в полном порядке, она приняла неожиданное решение прокатиться на быстроходном катере с прозрачным дном.

Ветер обдувал, и Маруся не заметила, как солнечные лучи обожгли ей кончики ушей и нос.

Охладившись в душе, она смазала регенерирующим кремом обожжённые участки. Волоски на ушах пришлось укоротить. Устроившись поудобнее, она с аппетитом съела порцию супа из морепродуктов, несколько блинчиков с мясной начинкой и ждала обещанное Русом мороженое.

– Мария Васильевна, айн момент! – крикнул робот, украшая сливочные шарики кусочками фруктов. – Всё очень свежее, выросло и созрело на острове. Местного производства, так сказать! Обещаю, вы почувствуете невероятное наслаждение от сочетания тропических вкусов и ароматов.

Пока Руссо колдовал на кухне, Маруся полистала рекламные буклеты, которые вот уже несколько дней оставались лежать на столике. Один из них с яркими фотографиями обратил на себя внимание.

«Фестиваль высокой моды! Демонстрация оперения экзотических птиц, театрализованное представление, выступление оперных певцов и виртуозных танцоров. Представители птичьего мира на острове!»

Руссо, выскочивший на шум, чуть было не опрокинул креманку с мороженым, выложенным высокой пирамидкой и украшенным разноцветными кусочками манго, киви и папайи, потому что в окно ворвался взъерошенный попугай.

Жак Жарко, а это был именно он, имел жалкий вид: перья стояли дыбом, накладной хохолок съехал набок. И даже слегка отросший хвост не мог вернуть птице былой красоты. Маруся узнала его и кивнула.

– Спасите! Помогите! Катастрофа! Беда! – голосил попугай, кружась по гостиничному номеру и срывая голос.

Руссо с мороженым едва успел увернуться от него и затаился в углу.

– Что случилось, Жак? – встревоженно произнесла Маруся и встала у Жарко на пути, чтобы остановить.

От неожиданности попугай плюхнулся на пол, поджав под себя хвост, обхватил голову крыльями и вытянул вперёд лапы. Он задыхался, и Маруся подала ему воды. Сделав несколько глотков, Жак почему-то вылил остатки на ноги.

– Многоуважаемая Мария Васильевна, – отдышавшись, начал Жарко, – простите меня за моё неподобающее поведение при нашей первой встрече. Вам, вероятно, было неприятно на меня смотреть. Каюсь! – Он снова попросил у Маруси воды и, выпив всю до последней капли, продолжил: – Я, видите ли, отвечаю за культурно-массовую работу на острове. И сейчас у меня очень напряжённый график: готовлюсь к фестивалю «Оперённые красотой» и потому ничего не успеваю. А тут ещё все эти неприятности на мою несчастную голову!