Освящение храма произошло во время праздника Великих Панафиней[107]. В ночь 28-го числа месяца Гекатомбеон[108] в городе проходил бег с факелами. Победителем считался добежавший первым с непогасшим факелом. На заре участники праздничного шествия собирались в Керамике. Из специального здания у Дипилонских ворот доставались используемые каждый год священные сосуды и иная утварь. Глашатаи по указанию жрецов в белых одеждах, напоминающих одеяния на статуях, указывали порядок, которому должна была следовать каждая группа участников торжества. Впереди шли юноши, несшие модель корабля, на мачте которого, в виде паруса, развевался сверкающий золотом пеплос[109] богини. Девять месяцев его ткали непорочные девы, лучшие мастерицы города. Это одеяние в день Панафиней должно было покрыть плечи богини, которая сама считалась величайшей из мастериц. Юные ткачихи вкладывали в пеплос все свое старание и мастерство, но никому не приходило в голову хвастаться своим умением. Все помнили, как поступила Афина с хвастуньей Арахной: она превратила ее в паука.

Затем шли девы в высоко опоясанных хитонах[110], несли на головах священные дары: высокие сосуды, ларцы с драгоценностями, складные сиденья из черного дерева и слоновой кости для богов и богинь – черные предназначались подземным богам, белые – небесным. Молодые служители в белых хитонах, подпоясанных красными платками, вели откормленных белых быков с позолоченными рогами и лентами на могучих шеях, а также белых овец. Все эти животные будут принесены в жертву Афине, и их мясом будет угощена вся община. Люди разделят пир вместе со своей покровительницей. Не успела улечься пыль от копыт и копытец, как показались музыканты с украшенными лентами трубами и флейтами. Они поднесли их к губам, и священная мелодия наполнила сердца афинян молитвенным экстазом, казалось бы приблизив их к великой богине. За музыкантами потянулись седобородые, седоголовые, но еще бодрые и красивые для своего возраста старцы. Это были участники боев с персами, бессильные свидетели того, как Ксеркс, захватив Акрополь, предал его огню. Старцы размахивали оливковыми ветвями. И люди в толпе, приветствовавшей процессию, плакали от радости. Довелось все-таки участникам боев при Марафоне, Саламине, Платеях дождаться восстановления Акрополя, да и какого! Акрополь, разрушенный персами, стал неизмеримо богаче и краше.

Но что это за мерные звуки? Стук копыт. Показались всадники, по четверо в ряд, на белых породистых конях. Толпу охватило ликование! Конница Афин! Ее слава! Афиняне знали каждого из наездников. В первой четверке был Алкивиад, племянник и воспитанник Перикла. У него были лучшие кони, лучшие перепела[111], и за что бы ни брался, он одерживал победу.

Статуя Афины Воительницы на афинском Акрополе. Реконструкция

Через монументальные мраморные ворота – Пропилеи – праздничная процессия вступила на Акрополь. Мимо уходящей в небо статуи Афины-Воительницы она прошла к сверкающему мрамором Парфенону. Огибая его, участники процессии любовались рельефами на фризе. Там были изображены такие же Панафиней. Их участники и участницы были изваяны из мрамора Фидием и его учениками. Им суждено славить Афину не год, не несколько лет и даже не десятилетия, а века или, может быть, даже тысячелетия, пока твердый камень не превратится в пыль.

И вот процессия вступает в храм. Видящие богиню впервые падают ниц, ослепленные твердостью ее взгляда и блеском ее одежды из чистого золота. Богиня стоит, опираясь на щит. Не в силах отвести взгляд от лица богини, они не обращают внимания на изображения, покрывающие щит. Но вот эта кучка людей, прижавшихся к колоннам, кажется, уже побывала в храме не раз. Они перешептываются. «Видишь этого воина в шлеме? Ведь это лицо Перикла. А этот лысый старец с молотом? Конечно же, это Фидий». – «Кощунство».