– Какое же прекрасное дело ты избрал, брат! – воскликнул Эвном.

– Если ты меня одобряешь, – продолжал Пифагор, – я надеюсь, у тебя найдутся время и желание приехать ко мне. Привезешь также и родителей. Пока же посодействуй, чтобы мне для дела, которое ты назвал прекрасным, была выделена одна триера – я укажу тебе какая. Со мной поедет лишь один ученик, другой у меня сейчас в Индии.

– Когда ты намерен нас покинуть?

– Через месяц. Позднее начнутся зимние бури. Мне же надо взять из Древней Эллады в новую плоды ее мудрости в свитках, посетить Аргос и его храм Геры, побывать в Олимпии.

– А мы тем временем высадимся на Самосе. Ведь у нас теперь благодаря тебе есть корабли. Поликрат же гостит в Магнезии, у сатрапа Орета.

Пифагор побледнел. Глаза его расширились.

– Тебе плохо? – всполошился Эвном.

– Свершилось… Смутно я это ощущал. Предчувствовал, что он плохо кончит… Но ведь не так… Не так! О, как же он мучается… Спасите его, боги…

– Да объясни же наконец, что с тобой? О ком это ты вещаешь, как пифия? Кого должны спасти боги?

Распятие Поликрата. Художник Сальватор Роза. 1664 г.

– Слушай меня, Эвном! В космосе извечно действуют могущественные силы притяжения и отталкивания. Незримые, они во всем – в камнях, деревьях, в водах. Но есть на земле места, где они, выходя наружу, наиболее могущественны. Там происходят страшные бедствия, совершаются чудовищные преступления. Там нельзя жить. Люди оттуда бегут, не в состоянии понять почему. О, если бы чувством опасности обладал несчастный Поликрат! Ведь одно имя Магнезии должно было бы его напугать. Ведь там камни притягивают камни!

– Ничего не понимаю. О свойствах магнезийской руды и выплавленного железа мне известно. При чем же тут Поликрат, для которого любая смерть хороша?!

– Запомни этот день, Эвном! Поликрата притянула Магнезия. Сейчас он погибает на кресте, как последний раб.

– Так ты еще и провидец! Раньше я за тобой этого не замечал!

– Раньше я им не был. Но в Индии меня повели в глубокую пещеру, где сила притяжения превышает магнезийскую в тысячу раз. И я приобрел свойство притягивать людей… Тех, в которых присутствует та же сила…

– Людей… Как магнезийский камень?

– Да! Вспомни у нас на Самосе статую Геры. Богиня выходит из камня, обретая человеческий облик. Так и человек, наделенный магнезийским свойством, может извлечь из пустой породы все, достойное вечности! Теперь я сказал тебе все, брат.

Округлые склоны холмов, плавно сходя в низину, напоминали лепестки асфодели, а розовевшие от перстов Эос колонны – тычинки.

– Цветок Геры! – ликующе пропел Пифагор. – Взгляни, Архипп, разве эти три холма, сходящиеся у храма, как у сердцевины, не напоминают цветок?

– Правда, цветок! – ахнул Архипп.

– Тогда давай соберем для нее цветы и поднесем ей, владычице городов и героев, выросшей на этой засушливой почве и пленившей Зевса.

И вот уже Пифагор и Архипп у колонн святилища с охапками полевых цветов. Но вход в храм им преградила старуха в белом одеянии со злым лицом.

– С цветами в святилище нельзя! – проговорила она хриплым голосом.

– А с чем можно? – спросил Пифагор.

– С жертвами, чужеземцы. Входя в теменос[32], вы должны были видеть коров и телят, трех павлинов. Кукушки же раскуплены. Приобретя что-либо из имеющегося или изображение животных и птиц из серебра, бронзы или дерева, вы будете допущены к лицезрению Геры.

– А я уже ее видел! – сказал Пифагор. – У нас на Самосе точная копия вашей Геры и тоже из грушевого дерева.

Старуха отступила:

– Самосцы, входите! Но ваши дары оставьте у входа. Мы их скормим возлюбленным Герой животным.