Словом, в роте нас оставалось порядка пятидесяти человек. Освободившиеся койки разбирали и выносили на склад, в помещении роты после каждого экзамена становилось просторнее и просторнее.

Наконец настал день прохождения приёмной комиссии, где нас должны были распределить по факультетам, специальностям и ротам.

Накануне, сидя в «чепке»[8], ребята активно обсуждали, на какой факультет лучше пойти учиться. Кто советовал факультет РЭБ[9], кто АСУ – МОАСУ[10], кого-то привлекала акустика, кто-то мечтал о БИУСах[11]. Аргументы приводились самые разнообразные.

Кого-то привлекала романтика дальних походов.

Кое-кто уже считал будущее денежное содержание.

Кто-то мечтал быть «моряком на берегу», таких ребят я вообще не понимал. Смысл поступать в военно-морское училище, чтобы служить на берегу?!

Мой земляк Марат Жанаев хотел попасть на БИУСы. Его привлекала возможность, сидя в боевом посту управлять артиллерийским, ракетным, торпедным и бомбовым оружием корабля. Он хотел служить на надводных кораблях, заходить в иностранные порты.

Товарищ по роте, Юра Марапулец, серьёзный парень, мечтавший стать подводником, активно советовал мне идти учиться на акустика. Мол, акустик – это глаза и уши командира лодки. Он обнаруживает цели, проводит их первичную классификацию, даёт оценку возможной угрозы для лодки. По данным акустика вводятся параметры стрельбы в торпедное оружие. Только акустик, когда лодка в подводном положении, имеет прямую связь с внешним миром. А, мол, мне, с музыкальным слухом, сам Бог велел становиться акустиком…

Уговорил.

На комиссию заходили не по алфавиту, а по результатам сдачи экзаменов. Моя фамилия была в первой трети списка.

Всех предупредили о порядке прохождения комиссии.

Войти на середину аудитории. Доложиться: «Товарищ контр-адмирал! Абитуриент такой-то для прохождения приёмной комиссии прибыл!». Заткнуться. Отвечать только на поставленные вопросы без лирических отступлений. Спросить разрешения, выйти без разговоров.

С приближением моей очереди я всё больше волновался. Многие знакомые ребята выходили с комиссии разочарованными, их зачислили не на ту специальность, куда бы им хотелось. Особый конкурс якобы был на факультет АСУ-МОАСУ и РЭБ. На гидроакустику вообще зачислили всего несколько человек.

Наконец выкрикнули мою фамилию.

Захожу в аудиторию. Стол, поставленный широкой буквой «П». За ним сидит много офицеров, в центре стола место начальника училища контр-адмирал Попеко. Лиц я в тот момент не видел. У меня перед глазами были только адмиральские звёзды и в ушах могучий бас начальника училища.

Докладываю. Отвечаю на вопрос о результатах сдачи экзаменов. Так точно, мечтаю стать подводником-акустиком.

Голос справа от меня:

– Есть предложение зачислить на четвёртый факультет.

Адмиральский бас:

– Нужны биусники! Третий факультет. Свободен.

Как третий?! Да я уже два дня практически считал себя акустиком! Как так-то?! Видно начальник училища заметил моё замешательство. Бас недовольно:

– Что ещё?!

– Товарищ контр-адмирал! Разрешите доложить? У меня есть данные для гидроакустики! Хороший слух! Закончил музыкальную школу!

Голос справа от меня (настойчиво):

– Есть предложение зачислить на четвёртый факультет!

Пауза…

Бас:

– Четвёртый факультет! – и со смешком, – будет поднимать самодеятельность.

– Есть! Разрешите идти? Есть! – Вышел.

Так я стал курсантом. Это была моя третья «морская» победа!

К слову, из пятерых моих школьных одноклассников в военные училища поступили только двое, Саня Давыдов и я. Только Саня поступил в училище штурманов в моём родном городе, а я – в лучшее из военно-морских училищ страны!