Так что выходные я проводил в роте. А поскольку кроме учебной литературы читать было особенно нечего, я занимался самоподготовкой, что положительно сказывалось на моих оценках.

Кроме того, ещё одним позитивным моментом было свободное время, проводимое не на улице под дождём, а в тёплом классе ОУБа. Я разучивал для себя новые песни на гитаре. На этой почве сильно сблизился со своим одноклассником Колей Бушаном.

Надо сказать несколько слов о нём.

Коля был замечательный, во всех смыслах, человек. Во-первых, он был старше меня, поступал в училище после окончания техникума. Во-вторых, ему единственному из всей нашей роты разрешили с первого курса носить усы. Они у него были густые, русого цвета, немного свисающие с кончиков губ. Когда ещё на кмб старшины требовали от всех сбрить всю растительность на лице, Коле лично ротный командир разрешил оставить усы. Мотивация была проста, и, это в-третьих, – Коля был молдаванин. Невысокий, жилистый, русоволосый, обстоятельный, он не был похож на цыгана, как я тогда представлял себе представителей этой республики. Коля разговаривал по-русски с забавным акцентом, иногда выдавал перлы, над которыми хохотал весь взвод, и поначалу у всех складывалось впечатление, что Коля «тормоз». Так обычно называли курсантов, слабо учившихся, физически и психологически не подготовленных к трудностям военной службы. Однако уже в сентябре на первом же семинаре по физике, проводившемся в нашем классе, я изменил своё отношение к Коле. А случилось вот что.

Преподавательница написала на доске задачу и предложила её решить. Задачка из седьмого класса, простенькая, но, как это часто бывает, никто не решался поднять руку и выйти к доске. Тут Коля тянет руку, встаёт, тонким от волнения голосом представляется и заявляет буквально следующее:

– Курсант Бушан! Я, как собака, ответ знаю, а как сказать – не знаю!

Весь класс дружно заржал. Но преподавательница не растерялась и спросила Колю, сможет ли он написать решение на доске. И вот наш молдаванин выходит перед всем классом к доске, и расписывает решение. Итог – оценка «отлично», все обескуражены, Коля сияет, как бляха на ремне первокурсника.

Потом за пять лет учёбы было ещё много смешных ситуаций, связанных с Колиными высказываниями. Общаясь с ним, я понял, почему в начале он «тормозил». Просто ему приходилось сначала перевести с русского на молдавский, потом сформулировать ответ и перевести обратно с молдавского на русский.

Когда мы учились уже на пятом курсе, после зимнего отпуска Коля признался мне, что давно стал думать по-русски, и как только это произошло, он для себя вдруг выяснил, что молдаване в общении с ним «тормозят». Мы вместе посмеялись, потом я предложил ему вспомнить себя на первом курсе и мы снова похохотали.

Так что с первого курса Коля стал моим хорошим другом, мы до сих пор поддерживаем отношения, но сейчас не об этом.

И наконец, в-четвёртых, Коля умел хорошо петь, играл на гитаре, знал много молдаванских и украинских песен. Как-то так получилось, что в нашем взводе только Коля и я более или менее прилично играли на гитаре. У меня была своя, привезённая из дома, а Коля брал гитару в третьем взводе. И мы с ним в две гитары, в классном помещении дуэтом исполняли протяжные песни, а ребята, не ушедшие «в увал», пили чай и слушали наши концерты. Так продолжалось до ноября.

Где-то в конце октября меня вызвал наш ротный и прямо спросил, почему, мол, не увольняюсь. Я тогда ещё удивился, а что «увал» – это обязательно? Он тогда мне объяснил, что не понимает, какие причины держат меня в ОУБе. По службе ко мне вопросов пока не возникало, по учёбе тем более. Форма у меня после первого (и единственного!) вылета из строя увольняемых всегда была отглажена, ботинки начищены, чехол на бескозырке белоснежный, уставной галстук для бушлата и шинели подшит свежим подворотничком. Почему не увольняюсь?!