– Да, я тут в плену! Какая здесь рыбалка? Никакой ловли! Вот поехали, Дениска, к моему брату на Дон! Вот там ловля! Уху на берегу наварим, да под «ченцовку»! – и он снова наполнил рюмки. Выпили за здоровье бабушек, и Денис перевернул рюмку ножкой вверх: завтра за руль.

– Борща утром навернешь – и как заново родишься! – посоветовал Иван Матвеевич, но уговаривать не стал.

Ира тоже поспешила перевернуть рюмку. Слушая разговоры, она вдруг представила, сколько нитей тянулось от четырёх бабушек к разным городам и весям. Младшие поколения занимались кто дальними перевозками, кто служил в военном оркестре, работал бухгалтером, лаборантом, тренером. Мать Никиты была журналисткой и привозила его к бабушке на всё лето, и ради этого тётя Дуся держала корову. Лишь старший сын тёти Ганны – Григорий – был фермером и сейчас пропадал на уборке яровых. Ира заметила, что родне понравилось, когда Денис о своей работе в серьёзной государственной структуре отозвался скромно и сдержанно. Её тоже спросили: чем займётся на новом месте? Ответ, что художница везде найдёт работу, тоже всех удовлетворил. Бабушки уже были милыми и вовсе не придирчивыми. Раскрасневшись, они дружным хором грянули:

– Вот кто-то с го-о-о-рочки спустился

– Наверно, ми-ылый мой идё-ё-ёт….

…. Глубокой ночью сквозь сон Ира вдруг услышала, как стукнула входная дверь на веранде. Затем ясно прозвучали тихие, уверенные шаги через комнату, где спала бабушка, скрипнула дверь в их комнатку с гобеленом на стене… Сердце Иры сжалось, а в следующее мгновение с неё слетело одеяло. Кто это?! Маруська? Или Григорий, который не успел прийти вечером? Но как он смел? И как вошёл, если Ира сама видела задвинутый засов на двери?!… Происходило что-то непонятное и, возможно, опасное… Ира лежала, затаившись и почти не дыша, прижимаясь к теплой спине Дениса. Раздавалось только его мерное посапывание. Но был кто-то третий в этой темноте, и он смотрел на Иру! Инстинкт подсказывал ей, что шевелиться, открывать глаза нельзя. Лучше замерзнуть без одеяла! Томительно и беззвучно тянулись страшные мгновения. Наконец одеяло сразу по всей длине плавно опустилось на неё, через миг снова глухо стукнула дверь на веранде. Мягкое тепло окутало Иру, и она провалилась в сон.

Утром, после завтрака, Денис по настоянию бабушки загружал в багажник кульки с яблоками, помидорами, огурцами. Собираясь в дорогу, Ира не сразу вспомнила о странном эпизоде. А когда он вдруг всплыл в памяти, колебалась – рассказать ли? Но всё же бесцеремонность ночного вторжения возмущала её. Выбрав момент, Ира сухо, со сдержанным достоинством, поведала о ночном происшествии, честно упомянув, что одеяло сорвали грубо, а вернули бережно.

– Что это значит, бабушка? – вспылил Денис – ты что, дверь на засов не закрыла?

– Я закрыла – медленно ответила бабушка, пристально глядя на Иру.

– А кто же тут ходит? – возмущался внук, но бабушка молчала. Она задумчиво отвернулась к окну, взявшись рукой за подбородок. Наконец, она снова повернулась к ним и как бы нехотя сказала:

– Я думаю, то Дарья Карповна приходила… Иру побачить…

Молодожёны посмотрели на бабушку, открыв рот. Но бабушка была серьёзна.

В это время во двор вошла тётя Ганна. В руке она несла пластиковое ведёрко от краски, наполненное яйцами, причём каждое яйцо было обёрнуто бумажкой. Увидев открытый багажник, она по-хозяйски поставила ведёрко туда. Денис и Ира с криками «Спасибо, не надо!» выбежали во двор, пытаясь вернуть яйца хозяйке.

– Да ты дывись, яки яйца мои курочки несут! Все двухжелтковые! Яишню пожарите или так зварыте! – упорствовала тётя Ганна. На крыльцо выплыла стопка подушек, наполовину скрывшая бабушку Раю.