– Здравствуй, бабушка! Познакомься, это моя жена Ира! – проговорил Денис, наклоняясь к бабушке, целуя и обнимая её.

– Батюшки, а я ж вас через два дня ждала! Здравствуй, милый, здравствуй, доченька, проходьте в хату! – взволнованно отвечала бабушка, обнимая внука, Иру и торопливо вбегая в дом впереди них: – Проходьте, сидайте, я зáраз на стол соберу!

Они оказались на небольшой веранде с мелким старинным остеклением. Тут стояли стол с кастрюлями и банками, газовая плита, маленький буфетик. Две двери вели в разные комнаты, на половичке выстроилось несколько пар бабушкиной обуви. Они тоже разулись и вошли в правую дверь. Ира никогда не бывала в настоящих хатах и с интересом смотрела вокруг. В большой комнате чисто блестел крашеный коричневой краской деревянный пол, справа от входа под окнами тянулась широкая лавка, напротив двери в углу на высокой полке тускло отсвечивали золотом три старых иконы в венке из бумажных роз. Снизу на цепочке висела зажжённая лампадка. Под иконами располагался обеденный стол, далее по другой стене была железная кровать с эмалевыми шишечками на спинках, а на ней – целая этажерка из огромных подушек под кружевной накидкой. Все окна и дверь в следующую комнату окаймляли белые занавески с вязаной прошвой, а над кроватью был набит чёрный коврик с ярко-бордовыми пионами.

Но особо Иру впечатлил левый угол, откуда почти на четверть комнаты выступала большая русская печь. На миг Ире даже показалось, что она на какой-то этнографической выставке.

Тем временем Денис и бабушка горячо уговаривали друг друга присесть. Бабушка – чтобы покушать, Денис – отдохнуть. На возражение внука, что у них с собой колбаса и пепси, бабушка фыркнула и, принеся с веранды банку майского мёда, щедрой рукой отлила его в большую суповую тарелку. На другую же тарелку, к великой досаде бабушки, из кастрюльки шлёпнулось лишь несколько аппетитно-пятнистых оладий. Почти плечом к плечу Денис и бабушка кинулись во двор. Денис – чтобы загнать машину, а бабушка, подойдя к низенькому соседскому заборчику, зычно воззвала:

– Ду-у-у-у-ся! Дуська! У тебя простокваша осталась?!

Бабушка Рая была третьей из четырёх сестёр. Вторая сестра – Евдокия – жила по соседству, две другие чуть поодаль. Радостное оживление от приезда гостей, словно искра, быстро долетело и до них. В течение часа появились тётя Дуся, тётя Ганна и тётя Поля. Тётя Дуся пришла первой, широко улыбаясь и неся в руках глубокую миску с густой, бледно-кремовой массой. Объятия, ахи – как изменился Дениска! – и охи – только на один день? – повторялись каждый раз. Иру быстро и цепко оглядывали с головы до ног, но тут же радушно обнимали. Кульки с гостинцами с благодарностью принимались, но по народному этикету, деликатно откладывались в сторону без осмотра содержимого. Общая суета и беспорядочные расспросы, однако, не мешали накрытию стола. И пока все четыре бабушки разглядывали свадебные фотографии, Денис и Ира покорно сели кушать.

Подцепив ложкой пухлый комок простокваши, Ира попробовала – и не остановилась, пока не опустошила всю кружку. Такой свежий, ароматно-сладковатый, с нежной кислинкой вкус не имел ни один биойогурт! Она почувствовала себя сытой до конца дня. Денис с аппетитом умял всё остальное.

Но беспокойство бабушки, что она «борща не зварыла», не прошло. В окно они увидели, что в огражденном сеткой углу двора бабушка отловила двух уток и ушла с ними в сарай. Тётя Дуся и тётя Ганна тоже удалились в сарай, а тётя Поля всё рассказывала Денису о своей внучке. Она училась в том городе, куда теперь переводили Дениса, и тёте Поле хотелось, чтобы молодожены с ней встретились. Тем временем Ира, как бы невзначай, заглянула в соседнюю комнату. Там также стояла кровать с шишечками, заваленная подушками. На стене висел гобелен с оленями, перед окном помещалась старинная швейная машинка на ажурной чугунной станине. Дверь в следующую комнату заслонял комод, на печном выступе в тазу под полотенцем лежали булки хлеба, выпекаемые бабушкой на всю неделю. Патриархальность и старый уют царили и в этой комнатке.