Всю свою жизнь, с самых малых лет Ермолай купался в этой реке, имя которой – Битюг. Когда был слишком маленький, его приводила на этот пляж бабушка. Сама купалась и купала внука, учила его плавать и не бояться воды. Он помнил об этом и с глубокой сердечной благодарностью вспоминал ее и желал ей царствия небесного.

Посидев на берегу с полчаса, Ермолай вошел в реку, поплескался, окунулся с головой и немного поплавал на мелководье. Здесь место было неглубокое, очень удобное для детей, для не умеющих хорошо плавать и, конечно, для пожилых людей.

Накупавшись, наплескавшись вдоволь, он вышел на берег и, не отжимая своих длинных и просторных трусов, похожих на юбку, сел на траву, рядом со своим бельем. Он не мог отвести взгляд от реки своего детства. Пусть не очень широкая, не полноводная, вода в ней чистая, прозрачная, как все равно хрустальная, еще чище, еще мягче, вкуснее, чем та, которую продают в магазинах в пластиковых бутылках. Ермолай восхищался красотой реки. Она как будто остановилась в тишине и абсолютном спокойствии. Ему казалось, что вместо водной глади лежит какое-то громадное зеркало, которое ослепительно блестит, сверкает, сияет солнечными вспышками. Раскаленное солнышко смотрелось в реку и можно было представить, что совершенно безоблачное небо и водное зеркало реки поменялись местами. Только вот небо несоизмеримо шире, больше, чем маленький кусочек речной глади. Вокруг него порхали яркие разноцветные бабочки, жужжали стрекозы, в траве беспрестанно прыгали кузнечики. К берегу маленькими стайками подлетали какие-то маленькие птички, садились на песок у самой воды, быстро опускали в воду и поднимали высоко маленькие клювики и, напившись водички, быстро улетали. Он чувствовал, что безвозвратно сроднился со своей родной рекой, с этим пляжем, куда его впервые привела бабушка. Река, село, пляж были его истинной исторической родиной, без которой он не мог представить своей жизни. Он никогда не ездил за границу и не думал туда ехать, да и не хотел. Зачем она ему? Ермолай задумался, ушел в свое детство, вспомнил всю свою жизнь, войну, с которой вернулся тяжело раненый в ногу и чуть не забыл, что надо идти к стаду, отправить его опять на луг, на то место, где трава еще не объедена и не помята копытами.

– Дедуль, – вдруг он услышал над головой негромкий, вкрадчивый голос. Ему было очень странно слышать этот голос. На пляже, кроме него, нет ни одной души. Он повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую и увидел рядом с собой мужчину средних лет, в серых, хорошо отглаженных брюках, в голубоватой сорочке навыпуск, в соломенной шляпе с широкими полями, немного надвинутой на лоб.

– Ты кто? – обернулся к нему Ермолай передом и взглянул на него своими ослабевшими, но внимательными глазами.

– Я предприниматель.

– Как тебя зовут?

– Емельян. А тебя?

– Ермолай. И что тебе нужно от меня, Емельян? – недружелюбно спросил Ермолай.

– Дедуль, тебе надо уйти отсюда. И как можно поскорей.

– Откуда это отсюда? – рассердился Ермолай. Ему не понравилось сытое, откормленное, надменное лицо предпринимателя. – С этого пляжа?

– Да, с этого места, с пляжа.

Ермолай, услышав, что он должен уйти с пляжа, несмотря на своим немалые годы, вскочил, как ошпаренный, одернул еще не высохшие трусы и подошел почти вплотную к предпринимателю.

– А почему я должен уходить с этого пляжа? – придирчиво спросил Ермолай.

– Дело в том, – спокойно разъяснял предприниматель, – что я купил этот пляж и теперь он принадлежит мне. Я владелец этого пляжа. Я его хозяин.

– Да ты что, рехнулся? – хриплым голоском вскрикнул Ермолай. – Кто ж тебе его продал?