– Я купил его у государства, которому принадлежит этот пляж. По-моему, я доступно тебе объяснил.

– Пляж принадлежит нам, жителям села.

– А причем здесь жители? – нахально улыбался Емельян.

– Как это причем? Наше село уже пятьсот лет стоит на этом месте, и все жители села пятьсот лет ходят на этот пляж. Это исторический пляж. На нем загорали многие выдающиеся, знаменитые люди. Суворов, Кутузов, Дмитрий Донской, маршал Жуков…

– Ну ладно, дедуль, хватит мне сказки рассказывать. Побережем их для внуков. Давай, уматывай отсюда. Посмотри вон туда, – указал Емельян на узкую дорогу, пролегающую по краю высокого берега, на котором находился пляж. – Посмотри, сколько машин идут.

Ермолай прикрыл глаза ладонью и посмотрел в ту сторону, куда указал предприниматель Емельян. По дороге действительно шли большегрузные машины, самосвалы и еще какая-то техника.

– Ну и что?

– Эти машины везут трубы и всякий другой материал. Сейчас тут развернутся работы.

– Рабочие будут забивать в землю железные трубы и начнут делать трехметровый забор по всей длине пляжа. Скоро сюда из города приедут люди отдыхать, загорать, плавать… Приедут с детьми.

– Ты будешь брать с них деньги?

– Разумеется. Но тебе я разрешу приходить на этот, как ты сказал, исторический пляж, бесплатно.

– Мне не нужна твоя милостыня, – с раздражением сказал Ермолай.

– Как хочешь, – спокойно сказал предприниматель.

– А с Богом государство твое посоветовалось, прежде чем продать тебе пляж? – спросил Ермолай.

– А причем здесь Бог?

– Он создал эту землю. Поэтому он главный здесь, а не государство.

Емельян слушал деда совсем равнодушно, хитрая, слегка подколодная ухмылка все время играла на его свежем, розовом лице. И смотрел он на Ермолая такими глазами, будто это был просто интересный чудак, глуповатый, недоразвитый, который ничего не понимает и не знает, что сейчас происходит в жизни. Ему даже было забавно видеть такого чудака, забавно говорить с ним. Таких чудаков и таких темных людей он еще ни разу не встречал и поэтому ему было интересно с ним поговорить, чтобы узнать его взгляды и представления о жизни. Но скоро ему надоело слушать Ермолая, надоело выслушивать глупые суждения о пляже.

Тем временем самосвалы и другая техника подъехали по водной кромке обрывистого берега и остановились как раз перед тем местом, где Емельян беседовал с пастухом. Из кабин вышли несколько молодых сильных работников в спецовках, спустились по отлогому берегу к нему и доложили, что они все привезли и готовы приступить к работе.

– Приступайте, – мягким тоном сказал Емельян. – Сегодня, завтра ограда вокруг пляжа должна быть готова.

Ребята дружно ушли разгружать машины.

– Ну что дедуль стоишь, рот разинул. Тебе уходить надо. Ты будешь тут мешаться. Ты тут лишний. Давай, забирай свои шмотки и валяй коров пасти. Они, наверное, уже соскучились по тебе, – внушающим голосом говорил предприниматель.

– Бог создал этот пляж для всех, а ты взял и купил его за деньги. Это неправильно.

– Дедуль, по этому вопросу обращайся к Богу. Правильно, неправильно – он все знает.

– Ты безбожник. Ты в рай не попадешь, – сопротивлялся по-своему Ермолай.

– Иди, дед, иди, – приказным тоном сказал Емельян. – Хватит торчать здесь.

Ермолай не уходил. Как будто чего-то ожидал.

– Иди, иди, – подошел Емельян к нему вплотную, взял за плечи, повернул в противоположную сторону и слегка подтолкнул в спину. – Иди, иди. А то сейчас ребята вынесут тебя отсюда.

Ермолай взял свои штаны, рубаху, картуз и потихоньку пошел к месту, где стояла плоскодонка.

Ранним утром, когда ясное приветливое солнышко, только что оторвавшись от черты горизонта, позолотило купола церквей, оконные стекла домов, они уже были на своем рабочем месте. С метлами, с пластиковыми совками, с ведрами, с вениками. Метлами подметали аллеи институтского парка, вениками подметали пыль из разных углов, закоулков, трещин на асфальте, с бордюров. Наметали мусор маленькими кучками, затем все пересыпали в мусорные черные мешки и отволакивали их к проезжей дороге, скидывали в общую кучу, откуда все это хозяйство увозили на самосвалах.