При воспоминании рана дернулась, и я будто снова ощутил, как пуля порвала кожу. Тогда это единственное, что я почувствовал, не было времени отвлекаться на шок и боль. Ударив Смирнова рукояткой пистолета в висок и вывернув его руку, я отобрал ствол. А дальше никакой жалости одна ненависть.

Тонкая удавка легла на горло и потянув её на себя, я с предвкушением надвигающейся смерти стал наслаждаться видом брыкающегося и пытающегося хвататься за жизнь предателя.

Это были его последние попытки вдохнуть.

– Кто еще из наших на стороне Русая? Говори!

– Он тебя замочит, сука, – прохрипела падла, пытаясь засмеяться, но увы, ему не удалось это сделать. Сдохла крыса…

Всю дорогу, что мы добирались сюда, Дарья сидела белая как молоко. Я даже стал переживать, что она онемела от увиденного, но ничего – отошла. Стоит розовенькая и улыбается, посматривая на мою грудь и пресс, выглядывающие через расстегнутую рубашку. Рада видеть, что я сижу перед ней в полуголом виде – трусах и сорочке. Не удивлюсь, если она уже сочится влагой.

– Я не могла допустить, чтобы вас убили.

– Спасибо тебе, Дарья. Век не забуду. С меня подарок.

– Мне ничего не нужно, – произнесла она и опустила голову. Глаза забегали из сторон в сторону, показывая, что она все-таки на что-то рассчитывает.

Что же, я готов выслушать и исполнить ее хотелки. Шуба, путевка на курорт, машина.

– Говори что хочешь. Не стесняйся.

– Поцелуй, – выпалила она, а я приподнял брови от её желания.

Хорошо хоть не секс. Тьфу.

– Поцелуй, значит. Слишком маленькая цена за жизнь, тебе не кажется? – в ответ она покрутила головой. –  Это твой выбор. Ладно.

Я поднялся, превозмогая боль, прорезавшую ногу от бедра до пятки и, сделав шаг, приблизился к Даше. Она подарила мне возможность снова увидеть Юлю и сына, воссоединиться с семьей, защитить их… Заслужила.

Заправив выбившуюся прядь волос за ушко девушки, я провел по линии подбородка пальцем, выбивая своим движением волнительный вдох. Обожание в её глазах вызвало жалость. Не в этой, не в последующих жизнях, Даше не суждено стать моей. Ей надо выкинуть из головы эту влюбленность и понять, что я уже нашел ту единственную и мне никто кроме Юли не нужен.

Обернув руку вокруг тонкой талии, я притянул Дарью к себе, и она опустила веки. Губы раскрылись и за ровным рядом белых зубов показался маленький розовый язычок, пробежавший по пухлой мякоти, делая уста блестящими и влажными. Склонившись над девушкой, я отвел голову влево и коснулся её щеки в недолгом поцелуе.

– Спасибо еще раз, – прошептал я, добравшись до её уха, и выпрямился. Это максимум, что могу позволить себе в отношении другой женщины. Даше надо смириться с этим.

Я отошел, а она так и осталась стоять с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, губы которого стали сухими от частого дыхания. Плечи опустились, и Даша обняла себя.

– Не на такую награду я рассчитывала, – она открыла глаза, и я увидел слезы. – Но даже этот невинный поцелуй, ваше нахождение рядом, нежность… навсегда останутся в моей памяти.

Конечно, не на такую, голубушка. Знаю, что ты там себе нафантазировала. Думала, что из-за чувства благодарности, длительного воздержания я дрогну и не только поцелую, но и трахну прямо здесь, на кушетке, но нет.

Взяв сумочку, Даша, больше ничего не говоря, вышла из медицинского кабинета, оставляя меня одного. И как теперь её уволить? Своим поступком она обеспечила себе пожизненное место у нас…

Каблучки быстро застучали по коридорной плитке. Как только Даша покинет здание, её сразу примут и отвезут в безопасное место. Придется Дарье пару дней отсидеться в одной из наших квартир, на тот случай, если её поймают и заставят рассказать, убит ли я или жив.