А люди в зале вытянуты как струны.

Получайте то, за чем пришли. Музыку из-под моих пальцев, мою прямую спину, мой сраный неудобный костюм, что мне пришлось надеть.

Клавиши сливаются с кожей, не разделяясь и тогда, когда руки в воздухе.

Музыка переплетается с мыслями, но гармоничного единства нет.

Я взбудоражен, но дело не в мелодии, я электризован из-за воспоминаний о первой езде на машине.

Педали под пианино чем-то похожи на автомобильные. Уехать бы со сцены на выход. Но вместо этого мои пальцы быстро пляшут по клавишам, заканчивают первое произведение. Я не вымотался, могу ещё, и будет людям ещё две мелодии из чёрно-белых цветов.

Со всех сторон разносятся поздравления с очередным концертом. В основном здесь взрослые, а молодёжи мало.

В холле перед концертным залом люди пьют шампанское и общаются. Родители принимают мои лучи славы, а я направляюсь к организатору, чтобы получить зарплату. Деньги за концерты хоть и небольшие, но всё же неплохие.

Я замечаю краем глаза знакомую девушку, но она как виденье – появилась и испарилась, оставив после себя воспоминания о вишне.

Мама обнаружила, что я ухожу. И я, виляя, прячусь то за одним гостем, то за другим. Некоторые улыбаются мне, намереваются поймать за руку, чтобы провести светскую беседу, но я в привычной манере прошу прощения и убегаю, пялясь в пол.

В коморку организатора захожу запыхавшимся. Закрываю дверь и щеколду заодно. Женщина в жёлтом платье сидит за столом цвета дуба и перебирает бумаги. Она поднимает на меня глаза. На стенах фотографии тех, кто выступал под её крылом.

Губы её растягиваются в улыбке. В дверь позади меня стучат.

Точно мать с отцом.

– Здравствуй, молодой талант, присаживайся.

Рукой показывает на стул.

– Я ненадолго, спасибо.

Так, и как это делается? Дайте, пожалуйста, денег? А мне вот, я слышал, денег положено.

За её спиной окно, разные люди ходят туда-сюда, но лица одинаковые, как у близнецов.

Яркое пятнышко бросается в глаза и пропадает из виду.

Тёмно-вишнёвые волосы до плеч.

– Э…я… – она смотрит. Ждёт: – За деньгами.

– А-а, что же ты сразу не сказал, – открывает ящик стола, вынимает конверт и кладёт передо мной.

– Ты же Артур Донов?

– Да, я.

– Твои родители сказали, что ты очень занятой человек, и поэтому они получат зарплату за тебя.

Улыбка исчезает с её лица, когда в дверь снова стучат.

– Они говорят так, чтобы я ни копейки не получил.

Я забираю конверт и прячу его во внутренний карман пиджака.

Отодвигаю защёлку и открываю дверь. На пороге стоят взволнованные родители.

– Тебя ругали? Плохо сыграл?

Отец оборачивается на маму:

– Если это правда, мы здесь всё разнесём. Наш сын идеален!

– Успокойтесь, я забрал свои деньги.

У обоих открываются рты. Такую реакцию я и ожидал.

– А, да? Хорошо. Дома нам отдашь, чтобы случайно не потратить? – спрашивает она, но это скорее утверждение и требование.

– Я их потрачу. Случайно, – язвительно отвечаю я.

– На что же, Артурчик?

Женщина выходит из кабинета, улыбается моим родителям. Те ей в ответ. Она проходит мимо и улыбки с родительских лиц сползают.

– Да на что захочу. Папа говорит я идеален, и за свою превосходную игру я куплю всё, что моей музыкальной душе угодно.

Раньше я спорил с родными, но не выходил из этих споров победителем. Моя мама сразу начинала жаловаться на здоровье. Но если я и сейчас проиграю, то всё равно сделаю по-своему.

А подучившись, перестану даже оправдываться.

Мой смартфон у родителей, поэтому к Полу иду без предупреждения. Прошло уже два дня с тех пор, как его избили, и я надеюсь, что с ним всё в порядке. Я хочу пригласить его прогуляться по магазинам.