Рейна остаётся с монетой в руке.
На ней – всё то же Колесо.
Но теперь она замечает надпись по краю:
"Судьба вращается, когда ты отказываешься верить в неё."
В ту ночь ей снится колесо, вращающееся в чёрном небе.
С неё срываются цепи.
Купол рушится, как карточный дом.
И кто-то шепчет:
"Ты – не то, что они предсказали."
Глава 8: Допрос системы
Правосудие
Уведомление пришло без звука. Просто появилось на экране, когда она закончила передавать очередной Прогноз:
"R-17-Э. Приглашение на сверку нейроотклонений. Сектор B-9. Подтвердите прибытие в течение 60 минут."
Никаких причин. Никаких обвинений. Только тон вежливой необходимости.
Рейна знает: никто не «приглашает» просто так.
Сектор B-9 – ниже, чем архив. Ниже, чем любой другой доступный уровень. Лифт не даёт ощущения движения – просто становится темнее, и давление в ушах растёт.
Лифт опускается бесшумно.
Но в груди – давление, как при нырке на глубину.
Не страх. Не тревога. А что-то древнее: инстинкт зверя, вошедшего в логово.
Когда двери открываются, свет режет глаза. Идеально белая комната. Посреди неё – кресло. Пустое. У стены – наблюдательный дрон 3-го класса. Формой – как обрубок позвоночника, подвешенный в воздухе. Без лица. Только плоская сенсорная панель, отражающая эмоции в цвете.
Камера – не круглая, а щелевая, как у ночного животного.
Он не двигается. Но ощущается – как взгляд изнутри стены.
При активации – проецирует команды на стекло, холодным системным шрифтом:
// Подтверждение личности завершено. Эмоциональный фон: нестабилен.
– Сотрудник R-17-Э, садитесь, – говорит голос. Он исходит не откуда-то, а вовсюду сразу.
Он не угрожает. Он просто вежлив. И в этом – хуже любого крика.
Рейна садится. Позвоночник выпрямлен. Руки на коленях.
– Мы фиксируем незначительные эмоциональные флуктуации. Объясните.
– Работа стрессовая. Бывает.
Пауза. Затем:
– Вы находились в архиве вне назначенного времени. Обнаружена активность в секторе Z-3. Цель?
– Информационный запрос. Сверка с аномальными записями. Стандартная процедура.
– Вы брали физические объекты?
Сердце бьётся слишком быстро. Она знает, что лгать – риск. И знает, что правда – смертельна.
– Нет, – говорит она.
Молчание.
Потом экран на стене оживает. Кадр: она в архиве. Камера сверху. Дрон в коридоре. Но момент, где она достаёт колоду – вырезан. Пробел.
Оракул не показывает всё. Либо не может. Либо не хочет, чтобы она знала, что он не всесилен. Это даёт ей дыхание. Но и страх: если даже Оракул врёт – то что тогда правда?
Голос продолжает:
– Система зафиксировала зону наблюдательной нестабильности. Это бывает рядом с объектами нестандартной природы. Мы исследуем.
Рейна чувствует, как её тело холодеет. Значит, колода засветилась. Но они не уверены. Это окно. Узкое.
– Я не понимаю, о чём речь, – говорит она ровно.
– Мы продолжим наблюдение.
Кресло мягко подаётся назад. В потолке загорается мягкий зелёный свет. Дверь открывается.
"Вы можете идти."
Вот и всё.
По пути обратно она едва держит лицо. Пальцы дрожат, но внутри – не страх. Что-то другое. Ярость?
Нет. Выбор.
Она не просто соврала. Она победила.
Пусть на один раунд.
Под куполом никто не кричит. Здесь всё делают в тишине. Но Рейна слышит: в её голове – шепот.
"Ты оторвалась от линии."
Вечером, дома, она снова смотрит на трещину в стекле. И впервые – улыбается открыто. Потому что понимает:
Система чувствует её. А значит – она стала опасной.
Глава 9: Смерть Соны
Повешенный
Утро начинается с уведомления.
"Объект F-342-Г. Зафиксирована преждевременная смерть.
Причина: сердечный коллапс.
Отклонение от Прогноза: 2 дня, 4 часа, 11 минут."
Рейна смотрит на экран, не веря. Текст пульсирует чёрным на белом, как рана. Ничего не изменилось. Но что-то ушло. Как будто в комнате стало тише, чем позволено тишине. Но имя – безошибочное.