Запах здесь другой. Не стерильный. Пыльный. Живой.

Пахло временем. Сухим клеем, металлом, обугленным пластиком. И ещё – чем-то острым. Как будто здесь, среди мёртвых данных, кто-то недавно дышал.

Рейна бродит между шкафами, не зная, что ищет. Просто идёт, как будто что-то ведёт её. Тело движется быстрее мысли. Интуиция впервые берёт верх.

И вдруг – ящик.

Небольшая металлическая коробка. Покрыта ржавчиной, но с чёткой гравировкой: ARC-22//SIBYL.

Она касается её – и внутри что-то дрожит. Не металл. Она сама.

Щелчок. Замок поддаётся. Внутри – колода.

Карты. Плотные, чуть выцветшие. Края потёрты. Но образы – будто живые. Смерть. Влюблённые. Башня. Жрица. Колесница. Луна. Мир.

Рейна вытаскивает одну – случайно. Её пальцы выбирают без участия сознания.

Маг.

На мгновение кажется, что комната шевельнулась. Как будто сама реальность сделала вдох. Свет моргнул. Или ей показалось.

Внизу, под колодой, – тонкий свёрнутый лист. Она чувствует запах бумаги – едва уловимый, как память о прошлом, которого не может быть. Бумага. Настоящая. Почерк – резкий, узнаваемый. Почерк матери. Не воспоминание, а боль. Та, что долго спала. Сейчас – проснулась.

Слова дрожат внутри, как стекло под давлением:

Ты нашла их. Значит, ещё не поздно.

Слова как будто сказаны вслух – но голос матери давно замолчал.

Она держит записку так, как держат пульс человека, которого нельзя потерять.

"Ты нашла их. Значит, ещё не поздно.

Расклад знает правду.

Спроси у теней.

Прости меня."

Её руки дрожат. Впервые за годы. Дыхание – сбито. Пульс – высокий. Панель в кармане пикает: "Нарушение физиологического ритма. Успокоиться."

Но она не хочет успокаиваться.

Она закрывает коробку. Прячет её под комбинезон. Делает шаг назад – и замирает.

В проходе между стеллажами – дрон.

Сердце не замирает. Оно оживает. Потому что впервые – есть, что терять.

Он не приближается. Просто завис в воздухе, с красным глазом-линзой.

Рейна стоит, как статуя. Глаза – в глаза.

"Вы находитесь вне зоны вашей активности," – гудит он.

– Я… сверяю данные, – отвечает она. Голос сухой. Глухой.

Пауза. Вечность.

"Подтверждено. Возврат к терминалу в течение 60 секунд. Наблюдение активировано."

Её ноги будто приросли к полу.

Но внутри – не паника.

Внутри – странное, хрупкое спокойствие.

Как будто страх завершился. Осталось – только выбор.

Он улетает.

Рейна остаётся на месте. Она впервые чувствует, как страх может быть сладким. Оживляющим. Как будто кровь вновь напомнила, что она тёплая.

Она прижимает коробку к груди.

И шепчет – еле слышно:

– Я тебя слышу, мама.

Смерть · Маг · Башня

Ночь опускается на Эфирию, как перчатка: мягко, без звука, но с полной контролирующей силой. В куполе не бывает звёзд, только серое небо из жидкого света, под которым тишина становится почти физической.

Рейна сидит в комнате. Свет погашен. Колода – перед ней.

Она не включала никаких инструкций. Не читала про "правильный порядок". Всё интуитивно. Будто пальцы помнят.

Коробка – на коленях. Пальцы касаются крышки.

Она выключила всё – свет, голосовую активацию, даже дыхание замедлила.

Мир стал тише. Почти плоским.

Колода лежала на столе, как реликвия. Не предмет – вызов.

Её тянуло к ней, как к запретному знанию, как будто это кожа, живая, тёплая. Она медлит, прежде чем открыть. Потом – медленно – достаёт карты.

Первая – Смерть.

Карточный край царапает палец. Она не знает, случайно ли – но кровь выступает как знак.

На карте – человек в плаще, с лицом, скрытым черепом. Но в его руках – не коса, а ключ. Позади него – распахнутые врата, а внутри них – свет, не похожий на электрический. Живой.