— Ваше величество, сейчас вечер, не будет ли для вас неосторожностью столь поздние аудиенции?— склонив голову и присев в книксене, произнесла дурёха и подняла на меня чёрные, как угли, глаза.

Она всё ещё не потеряла своей привлекательности и девичьей стройности. Конечно, она же не рожала четверых и не переносила выкидыши! Впрочем, по моей вине.

Это я не выдавала её замуж в отместку за прошлое. Мало того что моя милосердная мать подобрала её сиротой и обеспечила приданным, дала образование как фрейлине, так эта мерзавка посмела шпионить против меня на Эсмонда, когда мы с ним ещё не были близки!

Пусть скажет спасибо, что не отправила её восвояси!

— Благодарю, что ты так печёшься о чести королевы, а сейчас иди и сделай то, что я велю.

После ритуала в лесу Анкильд устроил пир, на который пригласил только ближайшую свиту. «Без глупых квочек», — добавил он и засмеялся, смотря на меня и прочих дам.

Вот и хорошо. Герцог Фарман не пил, зато мой муж давно опьянел и не заметил бы, даже если Боги снизойдут до его замка. Такой случай упускать нельзя.

— Ваше величество, мне передали ваше желание увидеться. Чем могу быть полезен? — герцог всегда был учтив и старомодно-галантен.

Явился почти сразу, как я сообщила ему о своём намерении поговорить.

Я выслала слуг и пригласила его присесть в кресло для посетителей. Да, моему мужу доложат, что я позвала канцлера в  будуар, но мы с ним всегда знаем, что ответить на двусмысленные обвинения!

— Мне нужен ваш совет. Когда-то вы говорили, что если я рожу сына, то могу рассчитывать на вашу поддержку.

Огнекудрый герцог был старше Анкильда на пару лет, но осторожнее и хитрее по крайней мере вдвое. Он лишь кивнул и принялся заверять меня в полной преданности главной линии династии Ядвинов.

А разномастные глаза его оставались при этом совершенно пустыми. И лишённое морщин лицо выражало лишь учтивую покорность.

«Я всегда за тех, кто побеждает», — говорили они и его льстивая улыбка.

— Скажите, стоит ли мне опасаться леди Констанцию? Говорят, король обратил на неё свою милость.

— Вчера она показала, что обладает необычными способностями. Говорят, девушка ходила в лес одна и ткала из паутины нити своей судьбы.

— Говорят или доносят, ваша светлость? — спросила я напрямую, чтобы показать: я знаю о вездесущих шпионах канцлера. Это он главный паук королевства, способный уловить малейшие колебания своей сети.

— По-разному, миледи. Леди неглупа и очень осторожна. Она знает, что наскучит королю, если уступит быстро. Поэтому строит из себя недотрогу. Вопрос в том: достаточно ли она способна, чтобы довести дело и нашего всемилостивейшего монарха до законного брака. Простите за откровенность, ваше величество, но да, думаю, вам стоит её опасаться.

Я сидела, поставив локти на ручки кресла и сцепив пальцы в замок. Лорд Фарман никогда не ошибается, но, возможно, он решил проверить мою верность Анкильду?

— Расскажите, что это за ритуал с паутиной в лесу? Это очень интересно.

Я улыбалась, он тоже, но мы оба понимали, что сейчас решится судьба нашего альянса. Быть ли ему вовсе?

В любом случае я бы не хотела приобрести в лице моего позднего посетителя врага. Это было бы непростительной глупостью.

—Всего лишь древние верования.

С герцогом было приятно говорить даже о пустяках. Он умел развлекать собеседника, не поучая его, и говорил лишь то, что желали от него услышать на самом деле. А не то, что просили.

— Та, в чьих жилах течёт голубая капля, может скатать из паутины пряжу и выткать семь нитей. А потом прийти на рассвете и не глядя обрезать всё, кроме одной. Это и будет её судьба.