– Нет! – вспыхнула я. – И почему это я никого не могу пригласить на нашу свадьбу? Мой отец был бы счастлив проводить дочь под венец, да и разве в этот день можно обойтись без мамы?

– Да? – презрительно сощурился Артур, наблюдая за моим мельтешением. – У них есть деньги, чтобы посетить подобное мероприятие? Наше бракосочетание будет освещать пресса. Сантехник из ЖЭКа и школьная учительница имеют достаточное состояние, чтобы выглядеть достойно на таком торжестве?

Я умолкла, словно получила пощёчину, и снова опустилась на диван. Я смотрела на Артура и не верила своим глазам. Вальяжно развалившись в кресле и покручивая пальцами сигару, передо мной сидел не тот Артур, к которому я привыкла и в которого влюбилась. Сейчас это был не мой обходительный жених. Это был циничный делец Гравицкий, каким его все и знали, и только я упрямо закрывала уши, чтобы не внимать неприглядной правде.

– Нет, у них нет таких денег, – прошептала я.

Его слова будто отрезвили меня, избавили от наваждения. Я осмотрелась по сторонам: изысканная мебель, дорогая отделка. Что во всём этом великолепии делаю я, простая девчонка, приехавшая покорять столицу из дальнего курортного городка? Помолвочное кольцо жгло палец. Я перевела на него взгляд. Сияющий в искусственном свете сапфир казался настолько чужеродным мне, что я стянула украшение и крепко зажала в кулаке. Острые грани драгоценного камня впились в кожу, оставляя на ней отпечаток.

– Что ты делаешь? – нахмурился Артур.

– Помогаю тебе принять правильное решение. – Я поднялась, подошла к столу и положила на него кольцо. – Я не пара тебе. Родилась не в той семье, выбрала не ту профессию. То, что ты принял за алмаз, оказалось углем. Говорят, их нетрудно перепутать, они состоят из одного химического элемента. Думаю, со временем ты найдёшь настоящий бриллиант, который не будет требовать огранки.

Оставив украшение, я направилась к выходу, даже не посмотрев в сторону бывшего жениха.

– С Гравицкими помолвку не разрывают, – донеслось мне вслед, и я обернулась.

Артур сидел в том же положении, но теперь его позе не хватало расслабленности. Он курил и буравил меня мрачным взглядом.

– Почему? Я только что сделала это, – пожала я плечами, стараясь казаться как можно равнодушнее, хотя внутри всё кипело от того унижения, которому он меня подверг. – И небо не разверзлось.

– Желаешь увидеть разверзшиеся небеса? – странным голосом произнёс он. – Могу показать.

– Ты угрожаешь мне? – недоверчиво переспросила я.

– Тебе никогда, – Артур покачал головой. – Возможно, я ошибся в выборе, но тебя я люблю и пальцем не трону.

В тот вечер он дал мне уйти. А позже, разрушив мой мир до основания, Артур и, правда, сдержал своё слово: меня он не тронул. Но только меня.

Из загородного дома я вернулась в столицу на такси. Артур так и не вышел попрощаться и не отдал никаких распоряжений водителю, словно не верил в серьёзность моих намерений. Да я бы и не села в его машину. Охрана лишь проводила меня молчаливым взглядом, что-то сказав приглушённым голосом по рации, ответа я не расслышала.

Ещё никогда ранее я не чувствовала себя такой униженной и растоптанной. Ворвавшись в квартиру, я бросилась на постель и прорыдала несколько часов, оплакивая несбывшуюся любовь и разбитое сердце. Тогда я, наверно, ещё ждала каких-то объяснений или признаний. Мне ещё хотелось верить, что я что-то не так поняла, но Артур излагал свои мысли ясно и чётко, поэтому сомнений у меня не оставалось. Я уснула перед рассветом, а когда проснулась, лучи солнца били мне в лицо.

Сев на постели, я огляделась. Сквозь приоткрытые окна до меня доносился грохот улиц, а лёгкий ветерок развевал полупрозрачные занавески из органзы, играл с нежными лепестками роз, стоящих в хрустальной вазе на маленьком столике, наполняя комнату сладким ароматом. Я спустила ноги на пол, и мои стопы утонули в густом, мягком ворсе белоснежного ковра. На широкой деревянной кровати, с которой я только что встала, пестрели разноцветные подушки с кружевной отделкой. На стенах, окрашенных в приглушённые пастельные тона, висели репродукции картин известных художников. Эта квартира была достойна того, чтобы в ней проживала принцесса, а не дочка школьной учительницы и сантехника из ЖЭКа.