Отец уверенным шагом идет к большому серо-белому космическому короблю. На боку виднеется алый росчерк: «На Первую». И чуть ниже крупными буквами название: «Несокрушимый».

Поэтичненько, ничего не скажешь. Нервный смех вырывается против воли, и я оборачиваюсь посмотреть, где там мои мужчины. Ракс, Орван…. А Ланрана не видно! Задаю немой вопрос, вскидывая брови. Но двое оставшихся пожимают плечами. Судя по всему, они не видели, как он отвалился от общей компании.

В сердце разливается свинцовая тяжесть. Все-таки ушел! Но почему не попрощался? Ничего не сказал?! Я ведь отпускала, а он... Слезы застилают обзор, и я едва не падаю, перецепившись за силовой кабель ногой.

Меня тут же ловят, не дав особо испугаться. Поднимаю глаза и вздрагиваю всем телом. Передо мной стоит Рихтер собственной персоной. Чувствительное обоняние улавливает тонкий парфюм с горчинкой в виде послевкусия, а мои ладони при этом живут своей жизнью, так как я тупо ощупываю грудную клетку жениха и не краснею.

10. Глава 10

— Латифия, для предварительных ласк слишком рано, — едко цедит сквозь стиснутые зубы. — Будь добра, смотри под ноги! Не хватало еще искать медотсек перед стартом.

Отступает от меня и переключает все внимание на отца. Они о чем-то беседуют, а я нахожусь под впечатлением от встречи. И эти впечатления очень противоречивы.

Во-первых, этот мужчина затронул какие-то глубинные струны моего тела, о наличие которых я даже не догадывалась. Он меня натурально взволновал, как женщину. Во-вторых, он опять мне нахамил, вызывая неприятные флэшбеки. Я не хочу возвращаться в тот период жизни, когда чувствовала себя ничтожной и никому не нужной.

Поэтому я упрямо изгоняю из своего помутившегося разума воспоминания о твердости его мышц, золотых искорках на дне глаз и прочих приятных вещах, переключаясь на дела насущные.

Паника по поводу исчезновения Ланрана чуть отступает на фоне произошедшей встречи, и я могу мыслить здраво. Значит, убегаем втроем. Это даже проще, чем вчетвером, и меньше привлечет внимания.

— Ждем полчаса, пока погрузят камни, — долетает до меня властный голос Рихтера, — а затем вылетаем. Я пойду прослежу за процессом погрузки. А вы, — он чуть ли не пальцем тычет в грудь бледнеющего отца, — следите за дочерью!

Дан Пирс кивает головой так часто, что, кажется, она сейчас отвалится у него. Неужели настолько боится потерять свой драгоценный рудник? Или дело в личности Рихтера? Задавил всех вокруг, деспот!

Я раззадориваю в себе злость, чтобы не спасовать перед рывком. Сейчас самое время для того, чтобы исчезнуть. Постепенно я подхожу все ближе к своим мужчинам, сокращая между нами расстояние. Но тут папаша окликает:

— Латифия, встань со мной рядом!

Я повинуюсь, краснея от злости и отчаяния. Такими темпами я окажусь на шаттле, что увезет меня на Первую планету, где стану безвольной игрушкой в руках своенравного мужа.

— Хочу по-маленькому! — выдаю первое, что взбрело в голову в качестве спасения.

— Что? — переспрашивает отец, пытаясь перекричать шум работающей техники, грохот взмывающих и приземляющихся шаттлов.

— Мне надо в туалет! — ору в самое ухо.

— Латифия, дождись отлета! Что ты как маленькая! — вызверяется в ответ.

— Не могу! Это все нервы! — продолжаю гнуть свою линию. Поглядываю на «Несокрущимый». Грузят последний объемный контейнер. Похоже, что время на исходе и сейчас опять покажется Рихтер.

— Создатели! — бормочет недовольно отец. Достала мужика, понимаю. Но у меня выбора нет. — Только быстро, и пусть Тук тебя проводит!

Черт! Черт! Черт! Совсем забыла про коротышку, что везде таскается за отцом.