Один исследователь человеческого состояния в концлагерях говорил, что для узников было характерно двухвекторное движение во времени. С одной стороны, они очень быстро становились стариками, начинали шаркать ногами, теряли волю к жизни, становились апатичными. С другой стороны, они становились как дети в худшем смысле. И чтобы люди погрузились в эту обстановку, чтобы подвести их к состоянию инфантилизации, их погружали в обстановку абсурда, где присутствуют несопоставимые вещи. Например, крематорий находится рядом с публичным домом, рядом играют в футбол так, будто бы здесь не убивают ежедневно большое количество людей[65].

Когда человек сталкивается с абсурдной ситуацией, он пытается осмыслить ее, но не может. В итоге его сознание будто бы ставится на паузу. Если таких абсурдных ситуаций он видит достаточно много, его сознание постоянно притормаживается. Чтобы не порабощаться сигналам, которые поступают из окружающей среды, мы должны вырабатывать какое-то противоядие, предлагать контраргумент.

В истории про лодку, если человек воспринимает это как игру, то в его психике не происходит тот разлом, как в том случае, если он воспринимает это действительно как этическую проблему. Если воспринимать в том ключе, в котором поставили руководители тренинга, то может произойти надлом. Если сознание стоит на паузе, человек не может подобрать противоядие, не может найти контраргумент. Поэтому исподволь его таранят и перепрошивают деструктивные манипулятивные смыслы, доносящиеся из окружающей среды, причем незаметно для него.

Исследователь, который описывал такие состояния, говорил, что некоторые из его студентов демонстрировали подобный переход к детскому состоянию. Это выражалось в том, что во время экзамена они начинали себя вести примерно следующим образом: «Что вы от нас хотите? Мы же такие немощные, неполноценные». Исследователь говорил: «Они не понимают, что та защита, которую они сейчас употребляют, губительным образом скажется на всей их последующей жизни. Ситуация с экзаменом пройдет, но что с таким подходом им делать в дальнейшей жизни?»

Люди, у которых сложилось незрелое отношение к жизни, очень чутки к поблажкам, к тому, что было представлено в мультфильме «Коралина в Стране Кошмаров», к той структуре, которая создается извне. Некоторые секты, по сути являющиеся транснациональными корпорациями, пользуются эффектом создания атмосферы. Когда человек один, его очень трудно перепрошить. Когда он помещается в обстановку коллектива, открывается возможность более масштабной манипуляции. Например, создается конгресс. Человек, только что попавший в секту, еще не знает, что это секта. Он оказывается на стадионе, где находятся тысячи улыбающихся, хорошо одетых молодых людей и девушек, все друг друга обнимают, целуют, друг другу радуются. Вновь пришедшему человеку, который считает себя гадким утенком, – он жил в депрессии, у него что-то не состоялось на работе, в личной жизни – вдруг сносит голову. Он вступает в положение Коралины, которая видит свое лицо из цветов в саду. Внимание людей направлено на этого новичка, все ему радуются.

В приложении 5.1 и 5.2 к статье будет приведена история одной девушки, которая работала в американском проекте, который требовал всей души человека. Это отдельный вопрос, что компании, созданные на основе протестантской этики, воспринимают личность человека специфически. В частности, если человек развивает свое профессиональное качество, он уже двигается ко спасению, уже живет по воле Божией. Понятно, эта идея ложная – профессиональное качество не тождественно тому образу Божьему, к которому человек должен стремиться. Как говорил прп. Иустин Попович: человек является образом, который стремится к подобию. Образ Божий есть и у преступника, у него есть самосознание, творческие задатки. Но свои творческие задатки он пустил во зло. Он стремится не к подобию, а к антибытию. В протестантизме, если человек развивает только свое профессиональное качество, при этом нацеленное на приобретение прибыли, то он движется правильно. В компаниях такого типа платят много, но требуют всего человека без остатка.