Постепенно Мэй утрачивает все, что связывает ее с внешним миром. Забота о родителях перекладывается на компанию, которая выплачивает дорогую страховку. Свою собаку Мэй отдает в питомник, где за ней ухаживают лучшие собаководы мира. Она лишается своего хобби – плавания на каяках. Раньше было время, когда, задерживаясь на работе, она оставалась в бесплатной гостинице для работников. Гостиница была комфортабельной, в холодильнике была экологически правильная еда. Под конец романа Мэй решила окончательно переехать в эту гостиницу. Она лишается связей с внешним миром, а значит, и возможности для сравнения. Лично в ее жизни происходит то, что в компании называлось «полнотой сферы». Дело в романе движется к тому, что у компании будет стопроцентный контроль над информационным трафиком. Если компания будет обрабатывать 100 % запросов населения в поисковой строке – значит, можно будет удалить любую информацию из поля зрения населения, подменить любой факт.

В рамках отдельного человека, который вступил в контакт с сектой, идея «полноты сферы» тоже имеет место быть. Пока человек имеет контакты за пределами секты, он еще может уловить объективную информацию. В стране, где сейчас идет СВО, все каналы, которые имели свою точку зрения, были закрыты. Все, кто писал, вел блог, давал информацию, отличную от официальной, были поставлены под прессинг. Осталась только одна точка зрения, знакомиться с которой стало небезопасно для психического здоровья. Уровень обработки населения шел такими темпами, что даже человек, который просто решил познакомиться с новостями такого плана, зная о том, что эти новости дают заведомо ложную информацию, рисковал повредиться.

У анонимных алкоголиков люди со временем начинают разрывать контакты вне группы. Они считают, что люди вне группы плохо разбираются в жизни, в психологии, в реабилитации зависимых. Они считают, что программа АА дает им не только реабилитацию, но и понимание жизни. Они становятся очень конфликтными. Если они приходят на какое-то собрание, которое действует при приходе, где люди собираются и обсуждают свои проблемы, они начинают агрессивно продавливать свою линию. И это при том, что сама программа АА пропагандирует некую лояльность. Но в реальной жизни люди, прошедшие эту программу, достаточно агрессивны. Нарастает конфликтность с людьми из окружающего мира. Им комфортно общаться только с теми, кто тоже прошел программу АА, – они общаются на одном языке.

Как нагружают терминами? Когда человек попадает в группу, его просят представиться: «Я Вася, непьющий алкоголик». У Васи сразу рождается вопрос: «Если я не пью, значит, я не алкоголик, а если алкоголик, значит, я пью?..» Ему говорят: «Нет, ты ничего не понимаешь. “Непьющий алкоголик” значит то-то и то-то». Его знакомят с некой системой представлений, и, чтобы ему стала казаться логичной эта фраза, ему нужно усвоить эту систему представлений. Он чуть-чуть раздвигает свое мышление. Потом дается еще один термин, нужно еще сдвинуть мышление, потом еще и еще. Потом деформируется вся система мышления. Так работают многие психологические и шаманские культы: человека знакомят со специфическим языком, и с помощью этого языка проблемы человека переинтерпретируются. На выходе, там, где речь идет о выводах, получается так: пройдя сквозь сито словесной конструкции, проблема человека приобретает совершенно иной характер, нежели ему казалось раньше. Теперь ему может показаться, что ему нужно медитировать на картинку синего дракона, потому что синий символизирует то явление, которое является антагонистом того паттерна, который у него сформировался в результате вытеснения или подавления каких-то переживаний…