– Может, все-таки выпьешь? – откуда ни возьмись, как черт из табакерки появилась Оксана, – ты бледен. Что-то случилось?

Она протянула руку и потрогала мой лоб.

– У тебя жар. Выпей, это поможет.

Ее прикосновение было ледяным и приятным. Может, я действительно не в себе?

– Тебя, должно быть, продуло, – заботливо улыбнулась Оксана, – бризы – они коварные.

На фоне скачущих и бесновавшихся она выглядела подозрительно спокойно. Черные как маслины глаза внимательно сверкали из-под тонких бровей. И в то же время, в них было что-то игриво-насмешливое, лукавое.

– Это хорошее вино, с местными травами. Как раз против лихорадки.

– Спасибо. Не хочу… Я лучше прогуляюсь к морю. Здесь слишком шумно.

– Составить тебе компанию? Я видела представление в прошлом году. Оно всегда одинаковое.

– Пожалуй, не стоит. Мне лучше побыть одному.

– Как знаешь, – Оксана глотнула вина и, подмигнув, скрылась в толпе.

Отец и Нина тоже куда-то пропали. Как я ни вглядывался в резвящийся пестрый сброд, найти их не получалось. Я решил вернуться к стоянке и быстро зашагал прочь, но перепутал направление и вышел не к берегу, а углубился в поселок. Спутанный клубок узких улочек вился загадочным лабиринтом. Вдали от площади все бары и лавки почему-то были закрыты. Пустые улицы своей безжизненностью напоминали затертые декорации к давно снятому фильму. Меня заинтересовал один темный переулок, и я, ускорив шаг, свернул в него. Шум праздника тут же прекратился, и я оказался в тревожной тишине. Двигаясь сквозь серые стены домов, я различил в конце переулка две мужские фигуры. Приблизившись к ним, я понял, что это полиция. Необычная, старомодная форма, чем-то напоминала нацистскую. Может, и это маскарад?

– Молодой человек, куда направляетесь? – спросил тот, что повыше, с резкими чертами лица и острым носом.

– Просто гуляю по городу.

– Дальше нельзя. Улица закрыта, – сухо пробубнил второй. Туго натянутая фуражка черным козырьком скрывала половину его лица.

– Но почему?

– Эти меры безопасности связаны с праздником.

– Какой смысл закрывать один переулок?

– Мы перекрываем все улицы, кроме четырех главных. Просим вас вернуться на площадь.

– Бред, – я покачал головой, но был вынужден согласиться.

– Я провожу вас, – сказал остроносый страж.

По мере приближения к площади нам встретилось несколько полисменов. Довольно странно, учитывая, что еще недавно их и в помине не было.

– Что-то случилось? – спросил я, уже совсем ничего не понимая.

– Не беспокойтесь. Это стандартные меры безопасности, – отчеканил полицейский, словно автоответчик.

На площади было не протолкнуться. Нужно было попытаться найти Нину.

– Кирилл! – кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Влада.

– Где Нина? Вы вместе?

– Нет. Они с Андреем Санычем тебя потеряли и решили вернуться. А зря. Сейчас начнется шоу эфирных проекций.

– Дрянь это все.

– Кому как, – пожал он плечами и неприятно сморщил нос, – если тебе хреново – не порть настроение другим. А лучше расслабься и получи от отдыха удовольствие…

Не дослушав его, я отвернулся и со всех ног бросился к морю. Нина. Отец. Меня терзал рой беспокойных предчувствий. Алое солнце тонуло в дрожащей черной воде. Его прощальные блики конвульсивно мерцали в нефтяных комках надвигавшейся ночи. Я вихрем проскочил мимо Теи. Она шла по берегу и успела лишь смущенно отвести взгляд. Зыбкий песок разлетался в стороны, а я все бежал, не ощущая усталости.

Я нашел Нину на пляже. Она плакала.

– Ты в порядке? Где папа?

– Да, – закивала она, – он у палатки.

Я обнял ее и погладил по голове.

– Что с тобой, дружок? Тебе тут плохо?

Она разрыдалась еще больше: