Ханну передёрнуло, словно в комнате вдруг стало холодно.

– Кого «его»? Это просто кошмары…

– Пять лет одно и то же? – Ванда чуть приподняла бровь. – Замок? Кинжал? Спина?

Ханна вздрогнула. Эти подробности она никому не рассказывала.

– Что вы от меня хотите? – прошептала она.

Ванда подалась вперёд.

– Не я. Дух. Ему нужна помощь. Иначе… – она сделала паузу, – иначе могут пострадать ваш муж и сын.

Ханна вскочила, опрокинув стул:

– Откуда вы про них знаете? Вы следите за мной?!

– Тени многое рассказывают, – спокойно ответила Ванда. Она достала из сумки небольшой холщовый мешочек. – Травяной сбор. Заваривайте на ночь. Поможет расслабиться и запомнить детали. Если решите вернуться в сон – выпейте чай.

Ванда встала.

– А мне пора.

Собеседница исчезла. Ханна продолжала смотреть на стул – словно там должен был появиться кто-то ещё. Мешочек лежал рядом. Она вздохнула и убрала его в сумку.

Вечером Ханна стояла на кухне, теребя небольшой пакетик. Сквозь плотную материю уже пробивался горьковатый аромат с нотками чего-то забытого c детства. Она колебалась. Это выглядело странно – заваривать сбор, подаренный женщиной, уверенной, что общается с духами. Разум протестовал: слишком нелепо, слишком неправдоподобно. Но Ванда знала слишком много, а её слова о том, что могут пострадать близкие Ханны, пугали. Женщина вздохнула, вскипятила воду и осторожно засыпала щепотку травы в чашку. Когда кипяток коснулся листьев, воздух наполнился неожиданно сладким запахом. Ханна прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Вкус чая оказался мягким, древесным, с лёгкой горечью в послевкусии – совсем не таким пугающим, как она ожидала.

В ту ночь Ханна снова оказалась в часовне. Третий шаг – и в руке что-то появилось: тяжёлый, холодный предмет. Это был старинный медальон из потемневшего серебра, покрытый тонкой гравировкой. В центре – рельефный рисунок замка, а по краям два щита: один с изображением белого орла, другой – со всадником. По окружности шла латинская надпись: Unio Kreva – Anno Domini 1385.

Ханна повертела его в пальцах, запоминая каждый завиток гравировки. Она невольно отметила пропорции, игру света, чёткость линий – глаз привык замечать такие детали…

Наутро, ещё до завтрака, Ханна уже сидела за столом, выводя на бумаге точную копию украшения. Карандаш скользил уверенно – годы работы дизайнером не прошли даром.

К полудню женщина стояла у тяжёлых дверей Археологического музея.

– Мне нужен специалист по средневековым артефактам. Моя фамилия Вишневская. Ресепшионистка подняла брови:

– Вы… жена Ярослава Вишневского?

Через несколько минут Ханна зашла в кабинет. За столом сидел мужчина средних лет с короткой седой бородой. Он указал на стул напротив.

– Анджей Левандовский, историк-археолог. Чем могу помочь?

Ханна протянула рисунок мужчине.

– Меня интересует история этого кулона. Не могли бы вы рассказать о нем подробнее?

Левандовский взял листок и склонился над ним, вглядываясь в детали. Его брови медленно поползли вверх.

– Любопытно…, – пробормотал он, водя пальцем по линиям. – Стиль исполнения соответствует указанной дате. Вот гербы: польский орёл и литовская Погоня. Такие вещи заказывали для знати или дипломатов.

Он повернул рисунок к свету.

– Надпись здесь: Unio Kreva – Anno Domini 1385. Прямая отсылка к Кревской унии.

Он замолчал на секунду, склонился ближе.

– А вот это… – палец замер у самого края, – языческий знак. Едва различим, но точно он.

Он покачал головой.

– Странно видеть такое на официальном артефакте того времени. Литва уже начала принимать католичество. Формально – с того самого года.

Историк откинулся на спинку стула.