– Сдаюсь, – уступила Олимпия, поднимаясь. – Так что за работа?

– В «Уолстонкрафте».

– Ух ты!

От восторга Олимпия не находила слов. К заядлым читателям она себя не относила, но все же это был ее любимый книжный магазин, и она не раз в мечтах представляла себе, что там работает. Словно прочтя ее мысли, Альберт понизил голос и продолжил:

– Не слишком-то радуйся, место пока еще не твое. Ты должна познакомиться с хозяйкой: ее зовут Лола, она приятельница моего дяди. Сегодня утром он мне позвонил, потому что они ищут на лето кого-нибудь молодого, и я сказал, что ты идеальная кандидатура… – Он сделал паузу, чтобы перевести дух, волнуясь даже больше, чем она сама. – Сразу предупреждаю, есть одно но: придется не только книги продавать.

Олимпия разгладила рукой джинсы и блузку, вероятно недостаточно официальные для собеседования при трудоустройстве, и спросила:

– А что еще?..

– Они открыли кафе, – перебил Альберт. – В разделе комиксов и графических романов поставили столики и ищут студента, чтобы подавать чай, кофе и пирожные. Не думаю, чтобы платили много, но, скорее всего, раз уж ты будешь работать в этом отделе, тебе придется и за книги отвечать. Но ты ведь разбираешься в комиксах, правда?

– Само собой! – обрадованно выпалила Олимпия.

Будучи дочерью художницы и вечно юного душой экономиста, она училась читать по выпускам «Мафальды»[8], «Астерикса и Обеликса»[9], «Кальвина и Хоббса»…[10] А вскоре после этого открыла для себя Нила Геймана, Алана Мура, Айснера, Фрэнка Миллера[11] и совершенно невероятные японские манги.

Внезапно до Олимпии дошло, почему Альберт, узнав об этой работе, сразу подумал о ней.

– Я бы согласилась, будь это даже фруктовой лавкой. Мне нужны деньги, впереди еще целое лето – не сидеть же дома, умирая со скуки? – Озаренная неожиданной мыслью, девушка дотронулась до его руки и попросила: – Ой, подожди секундочку, хочу кое-что тебе показать.

– Что ты на этот раз забыла? – возмутился Альберт, увидев, как она снова бежит на второй этаж. Но ответа он не получил.

Книжный магазин располагался на задворках фешенебельного бульвара Пасео-де-Грасия и имел свою постоянную клиентуру – хипстеров, университетскую публику и фанатов из числа оторванных от жизни интеллектуалов. На стенах висели портреты британской писательницы и философа Мэри Уолстонкрафт[12], в честь которой заведение получило свое название; среди прочих заслуг – именитая мыслительница была матерью Мэри Шелли[13], в восемнадцать лет написавшей «Франкенштейна».

Магазин больше напоминал барахолку – хаотическое нагромождение книг, где представлялось невозможным найти что-то конкретное. Но зато посетитель никогда не покидал лавку без какой-нибудь удивительной неожиданной находки.

Анфилада помещений завершалась застекленной галереей – истинным раем для поклонников графических романов и комиксов в духе экзистенциализма, а не просто любителей выпусков о супергероях. Именно там эксцентричная (если верить тому, что о ней говорят) владелица заведения и решила обустроить кафе.

– Лола задерживается, – предупредил их худосочный бледный юноша; казалось, с пеленок сама судьба определила его для работы в «Уолстонкрафте». – Ей пришлось нести кошку к ветеринару, так что понятия не имею, когда она появится.

– Ничего страшного, – решительно заявила Олимпия. – Мы подождем.

Продавец пожал плечами и удалился за кассу, оставив их в галерее.

В центре отдела комиксов и графических романов стояли шесть металлических столиков с легким налетом ржавчины. Хотя никакого кафе еще и в помине не было, за одним из столов расположился кудрявый парень в клетчатой рубашке и очках. Он спокойно сидел, положив руки на блокнот «Молескин», словно поджидая несуществующую официантку.