– Ой, – произнесла Сойка, когда отложла флейту.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – я почтительно опустил голову.

– Я… Я не ожидала, что Вы проснетесь так рано, – ее огромные серые глаза смотрели на меня так пристально, что хотелось бегом вернуться в дом, улечься под одеяло и уснуть, лишь бы не расстраивать малышку.

– Не спалось.

– И мне.

– Ты красиво играешь, – не сдержал я слов, что мотыльками вспорхнули с моих губ.

– Спасибо. Оно само собой так получается, – белоснежная кожа щек, налилась румянцем смущения.

– Флейту Юго сделал?

– Да. А как Вы догадались? – в ее глазах блеснул огонек живого интереса.

– Узнаю руку мастера, – непонятно для чего, я приложил кулак к раскрытой ладони и поклонился.

Малышка звонко рассмеялась и повторила мой жест, при том так грациозно, что я прямо замер, наслаждаясь гармонией ее движения. Кот же, наоборот, не оценив излишние движения «удобной утренней лежанки», демонстративно поднялся и, гордо подняв хвост, отправился восвояси. Мы проводили его долгими взглядами. А когда ветви за ним сомкнулись, громко рассмеялись. В ответ донесся долгий недовольный кошачий «Мяу».

– Вот и пообщались, – констатировал я, когда смех отступил.

– Да. Он у нас с характером, – согласилась Сойка.

– Не помню, где, но я точно видел этого кота. А давно он у вас живет? – спросил я.

– Он не живет у нас. Приходит иногда по утрам ко мне. Поесть заглядывает. Ну и иногда обходит двор, как будто хозяин. Он сам по себе, – улыбка не сходила с ее губ.

– Так он не ваш?

– Не. Но он добрый, хоть и бывает вредным, мышей ловит, – грусть украдкой коснулась ее лица.

– А это плохо? Ну, в смысле, что он мышей ловит.

– Мышки же такие хорошие: глазки-бусинки, лапки цепкие, а шерстка мягкая и пушистая, – в этот момент, из-под корня, как будто услышав свое описание, высунулась полевая мышь.

Обнюхав воздух, поведя тонкими усами и удостоверившись, что опасный зверь ушел, мышка засеменила к озеру, напиться ключевой воды. Сойка, приложив палец к губам, указала на серую гостью.

– Ну, разве она не милашка? У нее тут, под ивой, семья живет. Наверное, это не лучшее место, но это их дом. Скоро мышата подрастут и будут гулять, а я с ними играть, – девочка светилась от счастья.

– А ты тут каждое утро играешь? – спросил я.

– Да. Настраиваюсь на работу. Тут так тихо и спокойно. Понимаю, почему Юго тут весь день пропадает, – кивнула Сойка.

– А можно, я буду приходить по утрам тебя послушать? Уж больно красиво играешь.

– Конечно, – она вновь звонко рассмеялась.

– Спасибо, Сойка. А можно еще вопрос? – подобно ребенку, я не решался спросить, но очень хотел.

– Конечно, дядя Рос. Что Вы хотели спросить?

– Ты говорила, что так настраиваешься на работу. Но тебе ведь не больше восьми лет. Ты же еще ребенок. Какая работа?

Она наигранно сурово посмотрела на меня, а потом прыснула.

– Мы же не малыши. Нас много. Мама Иса сама не справится. Вот, каждый из нас, и помогает ей. Кто есть готовит, кто стирает, кто поле пашет, а кто и узлы вяжет.

– Узлы? – смущенный своей недалекостью, переспросил я.

– Да. Папа Грох же рыбак. Сетки рвутся иногда. Вот и чиним. Точнее, я чиню, – мне показалось, что она чуть не плачет.

– Ты не хочешь, чтобы папа ловил рыбу?

– Я люблю рыбок. Они такие красивые и живые. Плещутся в воде и радуются жизни, но людям нужно что-то кушать. Поэтому, не ловят больше, чем нужно, – легкая улыбка скользнула по ее губам.

Сойка рассказала мне, что, в тайне от родителей, делает ячейки сетки крупнее, чтобы маленькая рыбка могла свободно проплывать. А еще, узлы вяжет так, чтобы сеть выдерживала лишь столько рыбы, сколько нужно, чтобы рыбаки могли прокормить свои семьи.