Бой окончился быстро. Дезорганизованные лемуры не смогли сдержать стремительной атаки Боевого полка и большей частью были убиты либо бежали. Теперь победители спокойно и не торопясь рассматривали то, что досталось им силой оружия. Посматривая под ноги, чтобы не запинаться о трупы, Штерн медленно шагал между домов. Удивительно, но именно здесь, в центре поселения лемуров, здания были совершенно нормальными. Знакомо четырехугольные, успокаивающе прямостенные, они возвращали уставшему мозгу ощущение уверенности.

Завернув за угол, Штерн почти уткнулся в спины офицеров Полка. Полковник, капитан, лейтенанты и несколько простых милитов – все столпились перед длинным и массивным строением, повелительно нависающим над остальными домами. Юноша подивился мастерству архитекторов – здание было мастерски вписано в рельеф, составляя с холмом, окрестными домами и скалой позади единый ансамбль, притягивающий к нему любой взгляд. По видневшимся следам ржавчины можно было угадать, что когда-то обветшавшие стены были украшены изящным металлическим орнаментом, но даже без него здание выглядело величественно и впечатляюще. Его архитектура неуловимо напоминала дворец мидийских мастеров, только без лишних добавлений и пристроек.

В здание (Штерн про себя окрестил его «лемурский дворец») вели гигантские двустворчатые двери. Их обрамляла стрельчатая арка, вокруг которой, несмотря на явные попытки разрушения, все еще виднелись остатки серебряной инкрустации редкой красоты. На лицах суровых милитов застыло не свойственное им благоговение. Куратор первый сделал шаг к дверям, но одумался и пропустил вперед полковника Джейкобса. За ними, тихо переговариваясь, зашли остальные. Штерн прибавил шагу и тоже заскочил внутрь.

Вступив за порог, он едва не потерялся. Под высоченными сводами одинокие фигурки людей растворялись в неприметности. Запрокинув голову, юноша глазел на могучие лапы опорных колонн, остатки одновременно утилитарных и изящных арок и украшенных фризов. Через узкие, местами заколоченные окна все же попадало достаточно света, чтобы казалось, будто холодные камни светятся изнутри. Однако когда Штерн опустил взгляд, он был неприятно поражен контрастом оболочки с содержимым. Для чего бы здание ни было построено изначально, теперь его стены стали лишь выскобленной скорлупой. Внутри располагались бесконечные ряды хаотично и криво расставленных стеллажей из серых, едва обработанных досок и перекореженных, явно выдранных откуда-то стальных балок. На их полках теснились тысячи разнообразных кривобоких пузырьков из мутного стекла. Они были заполнены чем-то, напоминающим по цвету не то деготь, не то старое вино. Почти полностью укрытые пылью у входа, дальше, вглубь, стеллажи и пузырьки на них становились все новее.

Завернув за очередную полку, Штерн увидел Куратора. Первый Капитан неподвижно стоял посреди коридора, в ошеломлении оглядывая уродливые нагромождения под прекрасными сводами. На лице вечно сдержанного милита появлялось и пропадало выражение растерянности и разочарования. Видеть Куратора в таком состоянии было так непривычно и неправильно, что Штерн поежился. Остальные бойцы разбрелись вокруг, и никто не заметил минутной слабости Первого Капитана. Только полковник Джейкобс приблизился и положил ему руку на плечо. Куратор моргнул. Он секунду виновато смотрел на полковника, затем оба зашагали по коридору вглубь, будто ничего не случилось.

Спустя короткое время впереди раздалось короткое и очень злое ругательство. Не понимая, в чем дело, остальные милиты поспешили на звук. Сладковатый запах, скрытый пылью и источенной древесиной, по мере приближения становился все сильнее и резче. Еще немного, и ошибиться стало невозможно – тяжелый дух разложения перекрыл все другие запахи. Проскочив кожаные занавеси в бурых пятнах, Штерн тут же зажал руками нос, удерживая рвотные потуги. Он уже почти справился с этим, но, немного присмотревшись, немедленно вывернул содержимое желудка на пол. И не он один.