Остап наклонился над костром и выкатил палкой одну небольшую картофелину. Разломил её на четыре кусочка и положил на пенёк перед друзьями.

Над кусочками поднимался горячий ароматный пар. От вкусного запаха закружилась голова. Только сейчас Тимоха понял, как сильно проголодался.

Когда пар почти исчез, стало можно взять картошку в лапы. Приготовилась! Белая и рассыпчатая на твёрдой чёрной кожуре. Всем показалось, что ничего вкуснее в своей жизни не пробовали. Она таяла во рту, как настоящее лакомство.

Остап вынул из углей всю картошку и теперь каждый мог взять, сколько хотел.

Друзья очищали картофелины от чёрной кожуры и не обращали внимания, как сильно измазались их лапы и мордочки.

Лучше всех выглядел крот Юзик. Только он один не был чумазым, потому что был чёрным от рождения. Весь.

Наевшись, друзья вновь запели:

Положили на ладошки,

Запечённую картошку,

Отломили понемножку

Её чёрную одёжку.

Прикоснулись в серединке

К нежной лакомой начинке,

Слегка обожжённой,

Картошки запечённой.

Петь устали. В воздухе повисла тишина. Большие дрова обгорели.

Остап обошёл костёр по кругу и придвинул их в середину.

Снова вспыхнул слабый огонёк, и дрова приятно тихонько затрещали. Было невозможно оторвать глаз от костра. Всем хотелось просто сидеть и молчать, любоваться огнём, и думать только о хорошем.

Время настало позднее, а ночь – тёмная. Расходиться по домам не хотелось. И побаивались друзья идти в темноте по тропинке. Решили у костра переночевать.

Только Юзик ничего не боялся, и решил домой спать пойти.

Ведь он такой чёрный, что в темноте его никакой хищник не увидит, ни кот, ни лиса. Хорошо быть чёрным в тёмной ночи. Иди куда хочешь, когда ты – крот-невидимка.

Вот и пошёл Юзик сам. Туда, где пахло родным домом.

Без Юзика в шалаше стало просторней и картошки много осталось. Но кушать уже не хотелось. А надо, потому что печёная картошка хорошая только свежая. Утром она станет холодная и невкусная.

И все продолжили её понемногу есть. Впрок. А потом заснули крепким сытым сном, слушая треск дров и журчание реки.

Наступило новое утро.

Тимоха проснулся от солнечных зайчиков, которые ползали по пушистому носу и усам.

Хотелось ещё спать, но лапы и голова болели от вчерашних приключений. Приподнявшись, Тимофей побрёл к реке водички попить и помыться.

Наклонился над водой и увидел своё отражение. Но он не был уверен, что это его отражение. Из воды смотрел совсем другой зверёк. Чумазый и взъерошенный, больше похожий на крота, чем на бурундука.

Оглядевшись вокруг, Тимоха поискал глазами Юзика. Может это его черная мордочка отражается в воде?

Но нет. Никого рядом не было.

«Значит, это я так выгляжу?»

И тут вспомнился вчерашний вечер, весёлые песни и чёрная печёная картошка. Он тогда так устал, что забыл помыть мордочку перед сном.

Тимоха набрал в лапы прохладной свежей речной воды и начал умываться.

Постепенно отражение в воде стало похоже на бурундука. Только – мокрого и непушистого.

Тимоха потрусил головой по сторонам и мех на мордочке снова стал пушистым.

– Вот теперь – порядок, – сказал он, и уверенной походкой пошёл к шалашу.

В шалаше уже проснулась Соня и прихорашивалась. Перед ней стоял котелок с тёпленькой водичкой, в который она макала кончик мягкого хвостика и протирала мордочку.

Костёр нельзя оставлять, чтоб не разгорелся пожар в лесу. Поэтому Остап залил его водой из котелка, и огонь погас.

Было жалко покидать этот лагерь, ведь он спас жизнь Тимофею.

– Мы ещё вернёмся сюда, – сказала Соня.

– Обязательно! – согласились с ней друзья.

Бурундук с белкой возвращались к родному дубу.

– Что мы будем делать с пойманным жуком? – спросила Соня.