Когда Шахрион с Тириксисом зашли, разговоры прекратились и все присутствующие упали на колени.

– Встаньте и не обращайте на меня внимание, – распорядился Шахрион. – У вас есть дела поважнее, чем протирать пол собственными штанами.

Его приказу подчинились и продолжили оборванную дискуссию, правда, поминутно поглядывая на владыку. Они изучали устройство арбалета – оружия, ненавидимого рыцарями Лиги, но, тем не менее, охотно покупаемого наемниками из-за своей мощности и простоты. Шахрион рассчитывал наладить массовое производство этого замечательного устройства уже в самое ближайшее время.

– Скажи, достопочтенный, – прошептал император дварфу, – Что будет, если ваши стрелы или мечи попадут в чужие руки? Смогут ли враги отличить их от изделий ширитов?

– Разве что, обратятся к духам и спросят тех, – не раздумывая, ответил глава рода, – да и то не факт, что поможет. Но гарантий тебе не дадут даже боги. Скажу так: стрелы и прочую мелочевку не отличит никто из живущих, а вот оружие и доспехи я бы поостерегся оставлять на поле боя.

– Я приму твой совет к сведению, – улыбнулся Шахрион. Ему в голову пришла хорошая идея. Быть может, в будущем получится ее как-нибудь использовать.

***

Пятый день третьего месяца 35-го года со дня окончания Последней войны, закат.

Шахрион никогда не понимал азартных игроков, не способных остановиться и просаживающих за карточным столом или с костями в руке все, вплоть до собственной одежды. Ему также было чуждо и упоение властью, даруемое ощущением собственного всемогущества и всесилия. Быть может, причиной этому было то, что ни всемогущим, ни всесильным Черный Властелин как раз и не являлся. Его судьбой – судьбой изгоя, жаждавшего расквитаться с многочисленными врагами, – правили совсем иные чувства и страсти. Однако же сейчас он начал ощущать необъяснимое удовольствие и радость, хотя мысль о том, что все запасы, накопленные за долгие годы, предстоит пустить в ход в игре, ставкой в которой станут жизни подданных и его собственная, не должна была способствовать душевному равновесию.

– Полагаю, что ситуация патовая. Даже если я поражу венценосца на следующем ходу, твой убийца успеет нанести удар возмездия, поэтому предлагаю ничью. – Император поднялся из-за стола и потянулся, и Тартионна, сидевшая напротив, тотчас же встала.

– Соглашаюсь с твоим предложением, владыка, – улыбнулась женщина, покраснев. – Ты как всегда непобедим.

– Я бы так не сказал. Ты, как минимум, равна мне, извечная. Каждая игра с тобой – серьезное испытание, в котором приходится напрягать все силы, чтобы взять верх.

Краска на щеках советницы стала гуще.

– Все ли готово к моей речи? – перевел император тему разговора.

– Да, владыка. Люди начинают собираться.

– Хорошо, тогда идем.

Центральная площадь города раскинулась перед самим дворцом, за третьим кольцом стен. В былые времена она использовалась как плац, сейчас же ее заполнили десятки тысяч горожан.

Шахрион окинул взглядом людское море, окруженное редкой цепью солдат в сюрко черного цвета поверх доспехов. Война началась, и легионеры добавили к кольчугам и бригантинам кирасы, наручи и поножи, которые до поры до времени приходилось прятать. Время настало, скоро можно будет покончить с играми и обрушить на врага всю мощь Империи. Но для начала ему нужно заставить людей драться, как в последний раз, не жалея ни имущества, ни врагов, ни собственных жизней. А для этого их ненависть должна переливается через край, отключая разум и чувство самосохранения. В городе уже появились первые беженцы и нашли приют немногочисленные выжившие жители Ривитена, доставленные меняющими лошадей солдатами, поползли страшные слухи. Настало время сделать следующий ход.