– Чудит граф, – негромко сказал Джек, ухмыльнувшись и кивнув на дверь. – Перепугался до смерти тогда, еще в Англии, и на корабле все время трясся.

– Я бы тоже трясся, – оборвал его Кэри. – Катар просто так не отступается.

Джек почесал затылок.

– Так его ж того… – он мотнул головой. – Я сам за порог вытаскивал.

Гай насторожился и замер. Кэри посмотрел на него и ободряюще кивнул.

– Ты тут ни при чем, хорошо бросил. Только его так просто не возьмешь, он же заговоренный… Язычник, а они все колдуны, известное дело…

Гай расширившимися глазами смотрел на товарища.

– Так он что, жив?

Джек крякнул. Кэри лег и закутался поплотнее.

– Не знаю, что с ним, только в яме его не было. Я нарочно сходил, проверил. Утек индиец, точно вам говорю.

Гай нервно сжал узорные ножны за поясом куртки. А он-то, дурак, решил, что больше никогда не встретится с этим человеком…

Рассвет застал путников уже в виду белоснежных городских стен. Прогремев копытами по булыжной мостовой, четверо англичан круто осадили коней перед опущенной решеткой замка. Приказав Кэри и Джеку оставаться снаружи, Морли нетерпеливо протянул стражнику кусок пергамента и тот поспешно махнул рукой, разрешая проезд. Гай оробел от того, с какой уверенностью держался его патрон, и смущенно вспоминал, как отнеслись к нему в доме начальника гарнизона в маленьком городишке. Он чувствовал себя растрепанным гусенком, случайно залетевшим в стаю орлов. Ну, или индюков, поправил он себя, глядя на коренастую, округлую фигуру слезающего с коня Морли, и тихонько фыркнул.

Их провели по полутемным прохладным коридорам в огромный пустой зал и оставили одних. Сквозь частый переплет окон свет косыми лучами ложился на пол и вяз в густом ворсе дорогих ковров. Стены, завешанные гобеленами, распахивали перед изумленными глазами картины давних боев и портреты правителей, отливая зеленью и киноварью, неожиданно проблескивая золотой нитью на склоненных головах и ангельских нимбах. Гай чуть ли не раскрыв рот смотрел на это великолепие, забыв обо всем, пока его не вывел из оцепенения глубокий низкий голос. Он вздрогнул и повернулся.

На возвышении в конце зала, рядом с парадным резным троном, стояла королева. Ее фигура, слегка отяжелевшая с возрастом, была все еще стройна, голова гордо вскинута. Тонкие подвижные черты могли выражать тысячу чувств, но сейчас лучились доброжелательным интересом. Большие темные глаза королевы Алиеноры ласково смотрели на гостей, на щеках играл легкий румянец. Волосы, уложенные тяжелым венком вокруг головы, своим сиянием могли заменить корону. Гаю они напомнили ангельские нимбы на гобеленах, только эти были живые, яркие – вот маленькая прядь выбилась из прически и, завиваясь, упала на щеку… Юноша смутился и склонил голову.

– Так это и есть юный рыцарь, помогающий вам в трудах, граф? – улыбнулась королева.

– Да, ваше величество, – ответил Морли с вежливым поклоном. – Гай, подойди.

Он не знал, можно ли распрямиться, поэтому шагнул вперед, склонившись, и опустился на колено перед королевой.

– Встань, – сказала она. – Граф мой друг и соратник, его друзья – мои друзья.

Гай выпрямился, робко подняв глаза, и обнаружил, что глаза стоящей на помосте Алиеноры находятся вровень с его глазами. Почему-то это смутило его еще сильнее.

Королева снова улыбнулась.

– Английская земля рождает прекрасных мужчин, – сказала она, и ее голос прозвенел, как струна арфы. – Преданных и верных, не так ли… Гай?

– Да, ваше величество, – с трудом выговорил юноша.

– И ты готов доказать свою преданность?

Гай медленно опустился на колено, протянул руку и коснулся губами края ее платья. Королева положила руку ему на макушку.