Девушка присела на корточки, смахнула с основания креста снежный нарост, сугроб будто обнимал его серой лапкой, провела ладонью по холодной, шершавой поверхности.

– Я знаю, ты не слышишь меня. Я знаю, ты не виноват в том, что меня снова и снова тянет сюда. Матвей… Отпусти, прошу! Ты умер, я продолжаю жить, так дозволь мне научиться этому! Просто жить! Просто! Понимаешь, Матвей?!

Девушка коснулась ладонями креста, прочертила пальцами цифры – две лаконичные даты, насчитывающие между собой двадцать восемь лет, вздохнула, бросила взгляд на скулящий на ветру фонарь.

– Нет, нет… Ну не сегодня… – захныкала вдруг она, – Холодно очень, у меня пальцы одеревенели, – бормотала девчонка, доказывая что-то кому-то. Со стороны её монолог и разговор с невидимкой мог показаться странным, но, благо, ночами на кладбище нет никого, значит, свидетелей её безумию точно не сыщется. Разве что фонарь, но он не болтлив, её тайны не выдаст.

Медленно-медленно девушка сняла с плеч чехол. Взвизгнула, расстёгиваясь, застёжка-молния, а в чехле в самом деле оказалась гитара. Очень дорогой инструмент – для кого-то вся жизнь, девчонка же слишком небрежно достала его из футляра, смахнув прошлогоднюю листву присела на скамеечку, вздохнула тяжело.

– Может, не надо, Матвей? – робко спросила она. – Ну в самом деле холодно…

Горсть грязного снега полетела в лицо. Это и был ответ. Едва успев отклониться, девушка выронила гитару, испугалась, что разбила, подняла, оглядела со всех сторон.

– Ладно, попробую, – сердито буркнула она и на минуту зажмурилась, то ли настраиваясь, то ли вспоминая, как играть, а потом неумелые, замёрзшие пальцы коснулись струн, из гитары полились… звуки, способные любого нормального человека довести до трясучки. Лязг, скрежет, скрип… Шапка сама по себе сорвалась с головы девушки, упала на землю. – Дурак такой! – обиженно прошептала девчонка, – Сколько раз говорить? Нет у меня ни слуха, ни голоса! – она подвывала тихонько, терзая струны и собственные окоченевшие пальцы, но извлекать из многострадального инструмента жуткие звуки не переставала.

– Эй! – кто-то осторожно окликнул её. Чужой голос. Мужской. Незнакомый. – Ты чего здесь посреди ночи над гитарой издеваешься? – вроде пошутить хотел, а шутка не удалась, не смешной вышла, горькой.

Девушка, не поднимаясь со скамьи, накрыла ладонью струны. Показалось, гитара вздохнула с облегчением. Девушка тоже. Медленно обернулась, окинула незнакомца ничего не выражающим взглядом и промолчала. Парень поёжился, ему явно стало неуютно. Заговорил с девушкой, как лучше хотел, а теперь как вести себя – не знает. Ну вот о чём с ней говорить? Она же не в себе! Нормальный человек придёт ночью на кладбище?! А, ну да… сам-то он тоже здесь. Правда без гитары…

– Ну так что? – пожав плечами, улыбнулся парень, – Может, хватит на сегодня уроков музыки?

– Может и хватит… – устало проговорила девушка, всё ещё разглядывая незнакомца. В свете фонаря хорошо его видно. Высокий, хорош собою, правда бородатые мужчины ей никогда не нравились, но его борода не портит, напротив, мужественности придаёт что ли…

Благодаря ему прекратилась её сегодняшняя пытка, ей бы спасибо сказать, но девушка лишь нахмурилась, сведя к переносице брови. Можно ли доверять ему? На маньяка вроде не похож… Хотя кто их знает, маньяков… вот как они выглядеть должны?

– Проводить тебя? – спросил мужчина. Чуть поколебавшись, он снял с себя тёплую куртку, подошёл, накинул ей на плечи. О как ей хотелось швырнуть чужую вещь на землю, а потом заорать: «Чего тебе надо от меня, недоумок?!», даже язык прикусила, чтобы грубые слова не сорвались с губ в ответ на его благородный жест, промолчала. Предложенную куртку запахнула плотней. Тёплая.