Час плодотворного труда. Игрушечный домик ростом со взрослого человека с новогодними медведями. Дед Мороз со Снегурочкой. Олени – штук пятьдесят самых разных от маленьких до огромных. «Собирал как-то», – просветил озадаченного Аля Кайлес. Совы. Тролли. Щелкунчик в компании с трехглавой крысой.

– Правда он милаш? – поинтересовался Кайлес, гладя крысу по головам.

Аль моргнул, представил кого-то с тремя головами, содрогнулся и спросил, примерив ситуацию на себя:

– Им не противно было его короновать?

– Это же крысы! – включился в обсуждение Сергей. – У них ценятся зубы. А тут их раза в три больше. Короновали со всем почтением.

Потом была сборка железной дороги. С домами. Фигурками людей. Машинами. Кайлес притащил целый игрушечный город. Когда они разложили все это на полу, Кайлес задумчиво почесал кончик носа и предложил:

– А давайте вот так! – И часть путей взмыла в воздух, обвила елку по спирали, спускаясь вниз.

– Он поедет? – с тревогой уточнил Аль. Поезд с блестящими красными вагончиками вдруг сделался ему небезразличен, и он всерьез начал переживать, как тот поедет по сложному пути. Разминется ли с тем шаром и обогнет ли свисающие бусы?

– А мы на что? – улыбнулся Кайлес. Полез в карман. Сдул пыль с вытащенной коробочки. Пояснил с улыбкой: – Давно с этим практиковался. Хотел, чтобы земные вещи здесь работали.

Открыл. Достал кристалл. Вставил до щелчка вместо батарейки. И паровоз ожил. Загудел. Пустил настоящую струю пара. Колеса закрутились, и он поехал мимо куклы в нарядном лимузине, совы в колпаке и очках, рождественского медведя с коробкой в лапах.

Дошел до подъема на ель. Аль затаил дыхание. Сжал кулаки.

Комнату наполнил звонкий гудок. Паровоз запыхтел и начал медленный подъем.

– О шпарит! – восхитился дядя Сергей. Хлопнул себя от восторга по ляжкам: – Как настоящий!

Кайлес улыбнулся лукаво:

– Магия, однако!

Аль зевнул в сотый, кажется, раз. Растер лицо ладонями. Помощь обоих дядей он с гордостью отверг. Родственники переглянулись, понимающе усмехнулись и оставили его в засаде одного. Дядя Сергей подарил пачку жевательных резинок, а еще освежающие леденцы: «Они мне в карауле всегда стоять ночью помогали». Кайлес дарить ничего не стал – просто напомнил, что Шестой у них один, так что «Без риска, братишка. Я, знаешь ли, очень хочу проверить, сбудется ли мое пророчество».

Первые часы все было тягомотно-тихо. От нечего делать Аль занялся вычислительной магией. Вспомнил пару задач, над которыми бился, готовясь к экзаменам. Представил, как после бала он отправится на Землю к бабушке, и сердце наполнилось теплом.

В гостиной царил уютный полумрак. Вися под высоким потолком, мягким светом горели фонарики из гирлянды. Блестели игрушки на елке, и Алю казалось, что еще немного – и оживет сказка. Выползет коварный и злобный крыс, обнажит саблю Щелкунчик, пойдут в атаку игрушечные медведи. Но все было тихо. Сонно и умиротворенно.

Аль снова зевнул и замер. От двери послышался шорох. Шестой застыл, превратившись в слух. Осторожно выглянул из-за колонны. Проглотил жевачку, чтобы не мешала.

Из пустоты вдруг выпорхнула золотая снежинка, поплыла по воздуху и зацепилась за мохнатую лапу.

«Есть! – констатировал Аль, пытаясь взять под контроль обуявший его азарт. – Попался!»

Прокрался, заходя с тыла. Времени на сканирование тратить не стал – потом разберется, что за маскировка такая хитрая у шутника.

Шаг. Еще один. От напряжения заболели зубы, и Аль расслабил мышцы. «Это ребенок», – напомнил себе на всякий случай, потому как в голову лез голос Третьего, занудно перечисляющий трюки, к которым прибегали шпионы.