– Госпожа, вы разбиваете не только мое сердце, но и сердце этой милой девочки. Взгляните на нее. Такая красота и в столь ужасном состоянии. Вы единственная, кто сможет ей помочь. Придать огранку этой драгоценности. К тому же… – Кайлес понизил голос, шагнул ближе, нарушая этикет, наклонился к самому уху женщины, прошептал: – Я вынужден вас просить еще по одной причине. Видите ли, мы с братьями поспорили, что на балу эта девочка ни разу не ошибется в этикете. Ставкой идет ящик королевского красного.

Госпожа Тайвири потрясенно выдохнула. Королевское красное было самым дорогим вином, которое производилось на островах Асмаса. Нежное, тягучее, сладкое, оно вызывало воспоминания о лучших днях жизни. Бутылка стоила неимоверно дорого, а тут целый ящик… Вдобавок это было ее любимым вином…

– Я готов отдать выигрыш целиком вам, если вы мне поможете, – искушающим голосом продолжил Кайлес.

И госпожа Тайвири дрогнула. В конце концов, сейчас праздники. Она, конечно, никогда не брала выходных, но никто не мешает их попросить.

Кашлянула, намекая, что стоять мужчине столь близко непозволительно. Поджала губы. Окинула фронт будущей работы. Вздохнула: ящик королевского красного заработать будет непросто.

– Я слышала, вы очень талантливы, – проговорила, обращаясь к Майре.

Та кивнула, поклонилась, вскинула голову.

– Я слышала, что вы требуете от воспитанниц быть лучшими. Мне это подходит.

Брови госпожи Тайвири поползли вверх. Кайлес закашлялся, скрывая смех.

– Что же, настойчивость вашего пламени радует, но вот манера его проявлять… Теперь я вижу, вами действительно никто не занимался. Хорошо. Не будем терять времени. Начнем прямо сейчас. Лорд Кайлес, я пришлю вам уведомление о своей ставке. Она будет двойной. А вознаграждение, о котором вы говорили, доставите, если результат вас устроит.

Накануне. Покои леди ассары.

– Я не хочу быть леди и не стану учить дурацкие манеры!

У Майры случился очередной приступ «любви к курсантскому прошлому». Ее пугал дворец. Придворные, среди которых были менталисты. Пожилые лорды, съехавшиеся на праздник, своим видом напоминали о деде. И она не выходила из комнат, объявив бойкот двору.

Юля села рядом с нахохлившейся девочкой на диван. Задавила рвущуюся наружу жалость: местное общество не прощает воронам белизны перьев. Девчонку заклюют, а у нее пока не вырос собственный клюв, чтобы отбиваться. Ситуацию нужно спасать… Аль расстроится, если дело дойдет до блокировки дара Майры.

– Ты понимаешь, какое дело… – протянула серьезным тоном.

Ругать за протесты Юля не собиралась. Видно же, что характер железо: чем больше давить, тем сильнее не уговаривается. Она зайдет с другой стороны:

– Аль всерьез хочет на тебе жениться.

Майра фыркнула, подтянула колени, уткнула в них лицо, но Юля видела, как заинтересованно затаила дыхание девочка: даже в семнадцать приятно слышать, что кто-то желает на тебе жениться.

– Только не говори ему, что знаешь: это секрет.

Мужчины даже в двадцать ненавидят разговоры о женитьбе.

– Но ты ему нравишься. И корона тебя одобряет. Есть лишь одна проблема.

Майра подняла лицо, и Юля поздравила себя с маленькой победой: ей удалось заинтересовать бунтарку.

– Аль – Шестой принц. Вокруг него всегда будут другие, гм, девочки. Им захочется привлечь его внимание. Я уверена, ты лучше любой, но тебе самой будет неудобно, если над тобой начнут смеяться в его присутствии. Понимаешь, манеры – это как броня. Если она есть, тебя не смогут унизить, но если ты не владеешь этим кунг-фу… эм… навыком, над тобой можно будет легко посмеяться. А ты у нас будущая принцесса… И позволять смеяться над собой, поверь, плохой вариант. Дома можешь вести себя как дворник, но среди других принцесс ты обязана быть лучшей. Во всем.