– Подожди, – сказала я, наклонившись ближе. Рагнар прищурился, наблюдая за моими действиями.

Я провела пальцем по краю механизма, после чего повторила движение в обратном направлении. В этот миг будто кто-то другой управлял моей рукой.

Механизм неожиданно щелкнул. Я почувствовала, как что-то внутри шкатулки изменилось. Я открыла крышку чуть шире и увидела скрытый отсек.

– Как ты это сделала? – спросил Рагнар, удивлённый не меньше меня.

– Не знаю… – ответила я, но в глубине души чувствовала, что знала. Это было как будто какое-то древнее знание, проснувшееся во мне.

Я осторожно открыла отсек и обнаружила свёрток, обмотанный кожаным шнурком. Я посмотрела на Рагнара, его глаза сверкали от интереса и ожидания.

– Что это? – произнёс он тихо, наклоняясь ближе.

Я медленно развернула сверток, что-то выпало из него обратно в шкатулку. Но меня заинтересовало содержимое самого свертка: он был испещрен мелкими буквами. Этот почерк… он показался мне таким знакомым. Мое сердце неожиданно застучало сильнее.

Тяжело сглотнув и кинув короткий взгляд на своего отца, я начала читать вслух.

Мои пальцы дрожали, когда я начала читать это странное письмо.

Сияна, я знаю, чем мне это грозит, но я должен был помочь твоей матери и спрятать этот браслет. Это мой долг перед всем королевством Анемонии. За мной уже идут, я это знаю. Меня не оставят в живых, но знай – королеву они не тронут.

Ингрит и я верю, что сама судьба приведёт тебя к этому браслету, и справедливость восторжествует. Ты знаешь, что значат красные бусины браслета. Вся надежда на тебя, Сияна Люмер.

Слова, написанные неведомой рукой, словно ожили в моем сознании, вызывая бурю эмоций. Я подняла взгляд и встретилась с глазами своего отца, который наблюдал за мной с любопытством и настороженностью. В его взгляде я уловила намёк на что-то большее, чем просто интерес к моей находке.

Письмо не было подписано, но я будто знала от кого оно. Какое-то имя вертелось в моей голове, будто пытаясь прорваться на поверхность.

А Сияна… вроде так звали принцессу Анемонии, которую убили со всеми остальными в день переворота. Я не помнила тот день, как и половину своего прошлого, но по рассказам Рагнара это было ужасное кровопролитие. В ту ночь ни жалели никого – ни детей, ни старцев.

Я отложила сверток в сторону и перевела взгляд на то, что выпало из него: изящный браслет, состоящий из небольших бусин, лишь трое из них были налиты красным цветом и поблескивали на свету, остальные были черны, как ночь.

О нем написано в письме? Как только мои пальцы коснулись холодных бусин, мир вокруг начал расплываться.

Образы начали мелькать перед глазами: сцены из моего собственного прошлого смешивались с чужими воспоминаниями. Я видела женщину среднего роста со светлыми волосами и васильковыми глазами. Ее тихий голос обволакивал, но слов я не разобрала. Слишком быстро мелькали странные образы.

Вот я уже вижу девушку, смотрящую на себя в зеркало. Это будто я смотрю на себя, но это вовсе не я. У нее очень густые волосы стального цвета и голубые глаза. Такие чистые и прозрачные, как небо теплым весенним днем. Она красива, как будто ангел спустился с небес.

Затем – тёмный коридор, наполненный криками и звуками борьбы. Я вижу милую старушку. Она сгорблена, но от нее веет теплом. Но сейчас она в панике, она смотрит на кого-то, ее губы шевелятся, в руках она держит браслет… тот самый.

Я почувствовала, как страх охватывает меня, образы становились всё более хаотичными: яркие вспышки света сменялись тенями, знакомые лица терялись в мраке.

– Что это? – прошептала я, пытаясь сосредоточиться. Но воспоминания продолжали накатывать волнами: детский смех смешивался с криками ужаса, запах свежего хлеба – с запахом крови, а затем – холодная тишина, полная утраты.