5. Карта треснувших стёкол

Вечером город казался чужим, будто кто-то незаметно поменял местами дома, заклеил вывески, стер с асфальта старые трещины и нарисовал новые. Я шел по улице, где раньше жил мой друг детства, но теперь не узнавал ни одного окна. Свет фонарей был слишком холодным, воздух – слишком плотным, а в груди нарастало ощущение, что я не просто ищу ответы, а сам становлюсь частью какой-то чужой истории, написанной не моим почерком. Карта, найденная в книге, лежала в кармане, и я то и дело нащупывал ее сквозь ткань, словно боялся, что она исчезнет, если отпустить хоть на секунду. Я свернул в переулок, где когда-то играли в прятки, и остановился у старой телефонной будки. Внутри было темно и пахло сыростью, но я все равно вошел, прикрыл за собой дверь и достал карту. Линии на ней были еле заметны, но теперь, при свете уличной лампы, я увидел, что кто-то обвел красным фломастером точку – обсерватория. Рядом дрожащей рукой было приписано: «Не опаздывай». Я посмотрел на часы. До полуночи оставалось чуть больше часа.

В детстве мы с отцом часто ходили к обсерватории, хотя она уже тогда была заброшенной. Он говорил, что звезды – это письма, которые кто-то отправил нам из прошлого, и если долго смотреть в телескоп, можно поймать не только свет, но и чью-то мысль, застывшую в пустоте. Я не понимал, зачем взрослым нужны такие странные объяснения, но всегда ждал этих прогулок, потому что только там, среди ржавых куполов и разбитых линз, отец становился другим – спокойным, внимательным, будто сам был частью этой тишины.

Я дошел до обсерватории, когда город уже начал засыпать. Ворота были приоткрыты, скрипели на ветру. За ними тянулась тропинка, усыпанная прошлогодними листьями. Я шел медленно, стараясь не шуметь, хотя понимал, что здесь меня никто не ждет. Внутри пахло пылью, железом и чем-то сладковатым, как в детстве на чердаке. Я поднялся по скрипучей лестнице, осторожно ступая, чтобы не провалиться. На втором этаже, где раньше стоял телескоп, теперь была только пустота и разбитое окно, через которое в зал лился лунный свет.

Я развернул карту, стал сверять линии с тем, что видел вокруг. На стене, прямо под окном, кто-то выцарапал гвоздем слово: «Смотри». Я подошел ближе, провел рукой по холодному бетону. В этот момент за спиной послышался легкий шорох. Я обернулся – никого. Только тень от старого стула качалась по полу, будто кто-то только что встал и ушел. Я присел, чтобы рассмотреть пол, и заметил, что доски в одном месте чуть приподняты. Я поддел их ножом и достал маленькую коробку, обмотанную бечевкой. Внутри лежала записка: «Если ты здесь, значит, ты готов. Не бойся смотреть в темноту».

Я сел на пол, облокотился на стену и закрыл глаза. В голове всплывали обрывки разговоров с отцом, его смех, его рассказы о звездах. Я вспомнил, как однажды мы сидели здесь, и он сказал: