– Ты нашёл, что искал? – тихо спросила она.

Я кивнул.

– Тогда иди, – сказала она. – Не задерживайся в прошлом слишком долго.

Я вошёл в дом, поднялся в свою комнату. На столе лежала книга, открытая на новой странице. Я сел, начал читать, и слова складывались в рассказ о мальчике, который искал путь домой.

Я читал, пока не стемнело, пока за окном не зажглись фонари, пока не почувствовал, что снова могу дышать полной грудью.

Вечером я вышел на улицу, сел на скамейку во дворе и смотрел на звёзды. Мне казалось, что где-то там, в темноте, отец улыбается, а мальчик в полосатой футболке машет мне рукой.

Я улыбнулся в ответ и впервые за долгое время почувствовал себя дома.

4. Лекция о невидимых чернилах

С утра в квартире пахло железом и чем-то кислым, словно кто-то выжал лимон прямо на батарею. Я долго не мог понять, откуда этот запах, пока не заметил на кухонном столе белый лист бумаги, аккуратно прижатый пустым стаканом. На листе не было ни слова, но почему-то казалось, что он ждет, когда его прочтут. Я сел, провел ладонью по поверхности – бумага была чуть влажной, как будто только что вынутая из-под пресса. Вспомнился детский эксперимент: мы с отцом писали секретные послания лимонным соком, а потом держали лист над плитой, пока буквы не проступали коричневыми пятнами. Я встал, включил утюг, дождался, когда он нагреется, и осторожно провел им по бумаге. Медленно, как будто нехотя, на белом фоне начали проявляться слова. Почерк был неровный, но знакомый до боли: «Не доверяй тому, что видишь. Смотри глубже. Ключ – в книге». Я перечитал несколько раз, пытаясь уловить скрытый смысл. Внутри что-то сжалось, как будто этот листок был не просто игрой, а предупреждением.

Я отложил бумагу, вернулся в комнату и взял с полки ту самую книгу, которую накануне нашел на столе. Переплет потрескался, корешок держался на честном слове. Я аккуратно пролистал страницы, стараясь не порвать хрупкую бумагу. На одной из них заметил странное пятно – будто кто-то капнул молоком или лимонным соком. Я поднес страницу к свету, и на просвет увидел едва заметные линии, похожие на карту. Сердце забилось чаще. Я вспомнил, как отец рассказывал о мастерах, которые умели прятать послания между слоями бумаги, используя невидимые чернила и хитроумные методы реставрации. Он говорил, что настоящая книга – это всегда загадка, и если смотреть только на текст, можно упустить самое важное.

Я достал из ящика стола лупу, внимательно осмотрел пятно. Линии складывались в нечто похожее на план – возможно, это была схема сада или старого дома. Я решил попробовать проявить рисунок, как мы делали в детстве. Взял ватную палочку, смочил ее в лимонном соке и аккуратно провел по подозрительным местам. Бумага слегка пожелтела, но рисунок стал заметнее. Я улыбнулся: оказывается, память о детских играх может быть не только ностальгией, но и настоящим инструментом для поиска правды.

Пока я возился с книгой, в дверь позвонили. Я вздрогнул, быстро спрятал книгу под подушку и пошел открывать. На пороге стоял сосед – невысокий, сутулый мужчина с вечно усталыми глазами. Он держал в руках пачку старых газет и выглядел так, будто не спал всю ночь.

– Прости, что рано, – сказал он, – у меня тут кое-что для тебя. Нашел в подвале, когда перебирал вещи. Вдруг пригодится?

Я взял газеты, поблагодарил и закрыл дверь. Вернувшись на кухню, стал разбирать находку. Среди пожелтевших листов обнаружил вырезку из журнала: статья о реставрации книг, с фотографиями японского мастера, который возвращал к жизни самые безнадежные экземпляры. На полях кто-то сделал пометки: «Клей – только натуральный!», «Не перегревай бумагу!», «Сначала очистить края!». Я улыбнулся: отец всегда был педантом, даже заметки делал аккуратно, будто готовился к экзамену.