– Не-е-т, – поддавала ещё полтона Лина.

Они наслаждались этим. Они говорили взаимомиметичными интонациями, особенно в этих «Нет». Было у них и другое «Нет» – вопросительное. Когда один из них задавал вопрос другому, а тот считал, что ответ на этот вопрос «Нет» и это слишком очевидно (чаще всего это был Паша), он говорил:

– Нет? – чуть усмехаясь и пожимая плечами, тоном, подразумевающим «Разумеется, это не так, как тебе это вообще могло прийти в голову».

И всё бы ничего, только, в отличие от Лины, Паша общался так же и с остальными. Ещё он часто добавлял в конце своего ответа слово «Очевидно», с тем же интонационным посылом. Как-то раз Паша заболел и громко кашлял. Встретив его на кухне, я из вежливости спросил:

– Паша, как здоровье?

Ответ был в тоне Пашиной стандартной усмешливости:

– Плохо, очевидно.

Паша и Лина часто готовили что-то вкусно пахнущее и красивое. Иногда угощали других. Вишнёвый пирог Лины был совершенен, как и Пашино шоколадное печенье. К нашему с Марусей и Таней вегетарианству Паша и Лина отнеслись с мягкой усмешкой. Всеядная кулинария приносила им так много удовольствия, что едва ли они могли помыслить от неё отказаться. Я давно уже ни с кем не спорю на тему вегетарианства и спокойно реагирую, если вижу, как пара рождённых, шутя, запекает третьего – так уж здесь живут. Мне проще делиться опытом в массовом одностороннем порядке – в интервью или через произведения. Да и то коротко. Про этику и пользу вегетарианства для здоровья вы легко найдёте информацию где угодно, я сообщу лишь малопопулярное дополнение. Если ты ешь рождённых, ты делаешь приемлемой войну. Когда убийство животного будет неприемлемо, убийство человека будет неприемлемо в квадрате. Это будет нескоро. Ну а пока белгородские едут в Петербург кулинарничать.

Чат пупсиков. Сергей:

– Коллеги! Для меня утреннего вы оставили на кухонном столе чашки и заварник, окутанные роскошью вчерашнего чая. Слой крошек – как пески великой пустыни, обуревающие эти цитадели. Я устранил композицию и переместил цитадели в мойку. Взамен оставляю вам полкофейника ещё горячего декафа.

Маруся:

– Ой, Сергей, кстати у нас там на холодосе график мытья полов, в соответствии с которым сегодня твой последний шанс исполнить соседско-гражданский морально-половой долг.

Сергей:

– В субботу, Марусланд, я вымыл все полы и сантехнику, как это ты не заметила, даже странновато получается.

Маруся:

– Бедович, ты – герой!

Через месяц нашего проживания в стоках начала плохо уходить вода. Паша купил средство для прочистки труб, какой-то аналог «Крота» с названием латиницей. После его применения вода перестала уходить вообще. Я поговорил с арендодателем, и тот оплатил услуги сантехников. Квартиру нам сдавал отличный мужик. Его звали Максим, он был тренер по теннису и сквошу, крепкий, улыбчивый, загорелый, небольшого роста, лет пятидесяти. С первого дня в квартире я почувствовал гостеприимство – например, заезжая, мы нашли в комнатах комплекты постельного белья нужного размера. Максим раньше сдавал эту квартиру посуточно – это было выгоднее, но отнимало много сил. Максим оплачивал устранение поломок и предложенные нами усовершенствования, как, например, смена шторки и полок в душе. Однако на крупные траты, вроде нового матраса, который в первый же день запросил Паша, Максим не соглашался, мягко, но уверенно обходя любые конфликты. Максим приезжал раз в месяц, забирал ренту наличными, мы приятно беседовали, он всегда улыбался и говорил: «Мне нужно, чтобы вы тут кайфовали». Прощаясь, он всегда поднимал кулак и говорил:

– Ну, всего доброго! Кайфуем!