). Келер, будучи гештальтпсихологом, считал, что центральным звеном в интеллектуальном поведении является феномен, названный им переструктурированием ситуации, образованием целостной структуры, в которую входят элементы ситуации. Сначала животное не решает задачу, потому что элементы ситуации не объединились еще в целостную структуру. Затем происходит переструктурирование ситуации, и ее элементы соединяются в единое целое. И этот акт создания единой структуры есть, по существу, решение задачи.

Карл Бюлер обратил внимание на то, что имеется нечто общее между приближением плода к себе с помощью палки и привлечением к себе плода, растущего на дереве, с помощью ветки. Это означает, что животное учится решать келеровские задачи, накапливая соответствующий опыт в естественной жизни. Поэтому Бюлер связывал свое объяснение разумного поведения животных с использованием ими прошлого опыта.

В школе Павлова делались попытки объяснить феномены интеллектуального поведения высших животных. Павловым для его описания было введено даже понятие «ручное мышление»: это мышление в действии, мышление непосредственного поведения, а не пассивного осматривания ситуации.

Что можно сказать сегодня о теоретическом осмыслении феноменов интеллектуального поведения? Одним из наиболее важных уточнений, привнесенных в классические интерпретации феномена интеллектуального поведения, является дифференциация понятия «прошлый опыт», на основе которого строится интеллектуальное поведение. Отметим, что для классических работ Келера и представителей школы гештальтпсихологии характерно резкое противопоставление разумного поведения, основанного на структуре ситуации, и навыка, обусловленного прошлым опытом. Необходимость такой дифференциации была продемонстрирована экспериментально (кстати, этот эксперимент опровергал представления гештальтпсихологов о негативном влиянии прошлого опыта на процессы продуктивного мышления).

Итак, две группы шимпанзе выращивались в контролируемых условиях. Обезьяны первой группы никогда не встречались с палками, в клетке палки отсутствовали. В клетке у второй группы обезьян было много разных предметов – бумага, банки, палки и т. д., поэтому в ходе своей индивидуальной истории эти обезьяны свободно манипулировали предметами, что выражалось в осматривании, ощупывании, перемещении предметов. Затем перед обезьянами первой и второй групп ставились классические келеровские задачи на доставание с помощью палки лежащего за пределами клетки банана. Для первой группы животных палка выступала как совершенно новый объект, который не встречался в их индивидуальной истории, для второй – как нечто знакомое. Но сама задача для обеих групп была новой.

В результате обезьяны первой группы поставленную перед ними задачу не решали, а второй находили решение. Оказывается, для решения таких интеллектуальных задач необходимо наличие хотя бы некоторого обобщенного опыта, возникающего в результате обследования, манипулирования с тем объектом, который затем используется в качестве средства для достижения полезного результата. Однако этот обобщенный опыт – не опыт достижения банана: задача является новой для обезьян и первой, и второй групп, банан с помощью палки и те и другие достают впервые.

Таким образом, дифференциация понятия «прошлый опыт» заключается в следующем. Опыт решения данной задачи отсутствует и у первой, и у второй группы. Опыт же обобщенный, опыт исследовательских опeраций по отношению к объекту – средству решения – есть необходимое условие для решения задач Келера. Значит, рассматривая интеллектуальное поведение как своеобразный, качественно особый феномен, мы ни в коей мере не должны противопоставлять его вообще прошлому опыту, вообще научению. Просто нужно более дифференцировано подходить к самому феномену прошлого опыта.