С. Ю. Марочкин, исследуя эффективность норм международного права, писал, что норма может устареть, не быть социально ценной, но вместе с тем действовать, пока ее не заменит новая. Вполне возможно, что норма будет достигать своей цели, однако вряд ли обоснованно признавать ее социально эффективной, поскольку она уже не отвечает интересам прогрессивного развития общественных отношений. Служебная роль права заключается как раз в регулировании отношений в необходимом для общества направлении, а не в достижении любой поставленной цели. Эффективность предполагает социальную ценность цели. Социальная ценность служит, таким образом, предпосылкой эффективности: действительно эффективной можно считать только такую норму, цель которой отвечает интересам общества. Хотя, безусловно, социально ценная норма в силу самого факта не является эффективной[107].

Заслуживает внимания суждение о том, что социальная ценность в большей степени характеризует статику объекта, в то время как эффективность – его динамику. Поэтому между ними возможны несоответствия самого различного рода. Противоречия эти особенно усугубляются тем, что в классовом обществе существуют если не антагонизмы, то, по меньшей мере, различия в отнесении тех или иных объектов и явлений к социальным ценностям[108].

По мнению Ю. Х. Калмыкова, социальная ценность права проявляется в признаках, которые характеризуют его как эффективный и целесообразный регулятор общественных отношений. Он отмечает, что в понятие «эффективность права» не следует включать всех последствий действия правовой нормы; нельзя, в частности, относить к ним отрицательные последствия действия правового предписания. Понятие «эффективность права» должно использоваться для обозначения только положительного влияния нормы права, ее результативности[109]. Таким образом, он фактически отождествляет эффективность норм законодательства с их положительным, полезным, социально ценным воздействием.

А. В. Малько считает, что, только обладая качеством социальной ценности, правовые стимулы и ограничения могут быть эффективными, приносить позитивный результат. Эффективность он рассматривает как степень реализации социальной ценности правовых стимулов и ограничений, как они удовлетворяют интересы людей и, в конечном счете, как упорядочивают общественные отношения. Здесь социальная ценность, а вернее, ее использование, и эффективность соотносятся как процесс и результат. Если социальная ценность «отвечает на вопрос», что ею удовлетворяется, какие интересы, то эффективность – как это сделано, в какой мере данные интересы удовлетворены? Эффективность рассматривается А. В. Малько как своего рода «производительность труда» социальной ценности правовых стимулов и правовых ограничений, их продуктивность, коэффициент полезного действия. Он также отмечает то, что социальная ценность (как причина) и условия эффективности правовых стимулов и правовых ограничений определяют рубежи – меру, за пределами которой эффективность превращается в свою противоположность – дефектность[110].

Полезность того или иного закона, его социальная ценность могут рассматриваться в качестве предпосылки эффективности данного закона. В этом плане показательно высказывание И. Бентама о том, что «никакой закон не должен быть изменен, никакой обычай уничтожен без какой-нибудь специальной причины. Законодатель должен быть в состоянии указать какую-нибудь положительную выгоду, которая явится результатом изменения»