Морщинит брови козырьков.

Бывает, смотрим вниз, под ноги,

И на асфальте стынут слёзы.

Когда расходятся дороги –

Вокзалу снятся наши грёзы.

Стопталась осенняя глина

Солнце алое всходит над лесом,

Пыль дорожная тускло искрится.

В лёд гряды вмёрзли зёрна пшеницы.

По нему, торопясь, скачет птица.

Осень, словно хромая забава,

Средоточно шагает по глине,

Обнимая морщинистой дланью

Слой листвы, увядающий ныне.

В тишине и безлюдном покое

Осень машет усталой рукою.

И послушные холода губы

Буйство красок сменяют тоскою.

Солнце всходит и наледь исслабится,

Птичьих лап нетерпению внемля.

Зёрен несколько, те, что останутся,

До весны будут втоптаны в землю.

Lineage2.exe

Ветер ложится грудью

На широкое дикое поле.

Путаясь в копьях сутью,

Смерти рваный подол неволит.

Ратный подвиг утих к закату,

На сегодня обильная жатва.

Чьё-то стремя, касаясь булата,

Хаотичным сигналит стаккато.

Копий кости, мечи и стрелы

Дыбом встали в нагрудьях и шлемах.

Ворон скачет от тела к телу,

Жизни яростной нюхая сцену.

Кровью политы, злаки полоты,

Слиплись стебли багрово-тошным.

Перстень с пальца сверкает золотом,

Древний род отверждая прошлым.

Недалече в шатрах пир похмельный –

Лязг мечей, тяжкий запах вина.

Летописцы в прокопченных кельях

В лицах свитков прядут имена.

Штрих…

Руками дрожащими, с локтем в колено,

Пытаюсь я вырезать Вас из полена.

И скрип инструмента, поправ древесину,

Рождает прекрасную сердцу скотину.

Alex

Истончаются облака,

За закатом приходит рассвет.

Ты оглянешься издалека –

Меня за спиною нет.

Стоишь в бескрайнем поле.

Отсюда твоя дорога.

В котомке – женская доля

И милость Господа Бога.

Взгляд кроткий, спокойный, твёрдый.

Как Солнца лучи над равниной.

Ступни ног немного истёрты,

А ветер ласкает спину.

Тебе нужно сказать очень много,

Донести Любви плащаницу.

Огибает Луну дорога,

И за краем сверкают зарницы.

Ты оглянешься – нет меня рядом.

Не стесняйся, ступай в рассвет.

Улыбнись прошлому взглядом –

Я жду там, где тебя ещё нет.

Песочные часы

Белый песок в двух колбах,

Горсть безмолвной, безликой пустыни…

Сеется кучкою долгой

Мера людской святыни…

За тонким стеклом бесплотным

Величие гордых барханов,

Тянется цепь неохотно

За горизонт каравана…

Светило багрово-красное

Тонет беззвучно в песке.

Ветру лицо прекрасное

Царапает гвоздь в доске…

В глазах сухих и послушных

Колодцы – зрачки пустыни.

Смотрят пристально и равнодушно,

Как спасает глоток святыни…

Наши надежды

Тысячи писем личных

По миру идут временами.

Со штемпелем круглым столичным

И городов именами.

Конверт из плотной бумаги,

Треугольник в окопной глине –

Наших надежд флаги

Во сплетении Судеб линий.

Колыбель тихо качается,

Перьев смятых комок под кроватью.

И сургуч над свечою плавится,

Кляксы слёз замыкая печатью.

Крупным почерком:

«Здравствуй, мама!»

Отправитель – ИУ-13.

Через год закончится драма…

«…Мне сегодня целых семнадцать».

«…Милый, снова тебе написала.

Ничего до сих пор не забыто.

Гордо, слепо любовь кромсала.

И теперь я с разбитым корытом…»

«…Звезда моя, яркая, тёплая…

Взглядом с фото греешь мне Душу.

Твоих снов дыхание лёгкое

Мрак сомнений мгновенно рушит…»

Сколько их бродит по свету,

В ящик брошенных кем-то, когда-то…

Из зимы нас приведших к лету

Или ждущих своих адресатов…

Пожелтеют конверты со временем,

И размокнут в стене записки.

Возрастёт человек новым племенем,

Прошлых войн искрошив обелиски.

Неизменным одно останется –

Двое песню сердец услышат,

И когда он с нею расстанется,

То она ему просто напишет.

Круги своя

Вновь рыцарь в пламенном плюмаже

Кромсает лезвием гранит.

Царапин сеть на Душу ляжет,

Пока Любви ключи хранит.

Ты хочешь угадать, что будет?

Настойчив рыцарь и упорен.

Скалу незримую разрубит

И в Путь уйдёт – тот, что неторен…