Хладом в Зоне звали обширную и очень мощную галлюцинацию. Механизмы и природа этого помешательства были неизвестны. Выжившие (в том числе и Крап) рассказывали всегда одно – Хлад коварен, он пробирается в твою голову аккуратно и незаметно. Тебе не кажется, что ты шел по лесу и вдруг оказался в поле, нет. Хлад подменяет твою память. Ты выбьешься из сил и замерзнешь в сугробе, потому что будешь помнить – шел по снежному полю огромное количество времени и поэтому нет смысла идти назад, как и вперед, раз там тоже нет ничего кроме снега. И умрешь, может быть, в пяти метрах от стен базы. Коварная штука Хлад, хотя бы потому, что непредсказуемая. Но, в отличие от того же пси-излучения, Хлад не накрывал массово, только одиночек. Поэтому зимние сталкеры предпочитали держаться группами. Крап же планировал идти один, и от Хлада застрахован не был. Но не боялся. Все-таки двум смертям не бывать.

Кроме элементарных знаний о зимнем мире Зоны, новичок получил и ответ на то, зачем сталкеры лезут сюда в столь непригодное для жизни время. Зимой аномалии рождали артефакты особенно активно. Хотя, может, так просто казалось из-за отсутствия конкуренции. Каждая ходка обеспечивала группе Промокашки полные контейнеры артефактов, в том числе и очень дорогих. Как признавались нехотя сами ходоки, вырученных за зиму денег им потом с лихвой хватало на то, чтобы безбедно существовать целый год. В любой другой ситуации Крап бы без вопросов остался с Промокашкой и его товарищами, но ни артефакты, ни вырученные за них деньги не способны были вылечить рак…

Чуть позже, на базе, лидер сталкеров отозвал новичка в сторону, прихватив рюкзак. Они сели на старую паллету, закурили.

– Есть у меня для тебя план, Крап, – поведал Промокашка.

– Что придумал?

– В общем так. Деньги тебе у Монолита не особо нужны будут, так что давай так – отдаешь нам остатки, не считая. Мы скидываемся тебе артами, патронами к карабину, термосов пяток с собой и главное – лыжи.

– Арты мне чем помогут? – недоверчиво покачал головой Крап, решивший, что Промокашка просто хочет выцыганить у него оставшиеся деньги.

– Смотри сам: вот «глаз», – сталкер извлек из рюкзака продолговатый красный артефакт, похожий на каплю. – Тонус организма поддерживает, от некроза при обморожении спасает, проверено. Ну и удачу, вроде как, приносит. А вот тут – «огненный шар». На вес золота ценятся, больше одного дать не могу.

– Так он же барахло, почему на вес золота? – фыркнул Крап.

– Это в сезонное время он, может, и барахло. А зимой тебе такая вечная печка в кармане может жизнь спасти.

– Слушай, а это «пустышка» там?

Промокашка кивнул, показал собеседнику два синих диска, склеенных меж собой склизкой субстанцией.

– Ее не дам. Чтобы подействовала, надо неделю как минимум носить, а в таких условиях… «Пустышка» тепло тянет. Она тебя убьет просто-напросто.

– Ладно, что еще дашь?

– Пару «пузырей», чтобы все остальное заглушить. Таскал на себе такие когда-нибудь?

– Не приходилось, – ответил Крап. – Я артефакты обычно сдавал сразу.

– В общем, «пузырь» – штука не вечная. Первое время нуклиды глотает очень хорошо, но, в конце концов, забивается, как забьется, начнет сам излучать. И тогда – лучше все артефакты сразу выбрасывай, мало не покажется.

– Как понять, что «пузырь» забился?

– Не прозеваешь – он у тебя почернеет и соплями такими вонючими начнет течь.

– Понял. Что-то еще?

– Нет, с артами закончили. Теперь еще маршрут неплохо бы обсудить. Ты как идти собирался?

Крап прикинул в голове маршрут.

– Ну, как… Бар, Склады, Радар, Припять и… – он махнул рукой.

– Опасно. У тебя КПК с собой?