Пока Надя завтракала, Аксинья заправила постель и навела в комнате порядок. Затем женщина принесла в кувшине теплой воды и полотенце. Увидев, что Надежда позавтракала и умылась, Аксинья убрала со стола и позвала горничную, чтобы та помогла девушке одеться. Следующие полчаса показались Наде бесконечными. Сначала её туго затянули в корсет, затем шёл кринолин (Прим. Автора: КРИНОЛИН – широкая юбка-колокольчик на тонких обручах, предназначенная для придания силуэта пышной формы) и, наконец, платье с глубоким вырезом и кружевной отделкой. Свободный рукав едва прикрывал локти, а многочисленные рюши щекотали открытые участки кожи. Но истязания для девушки двадцать первого столетия, привыкшей к удобной одежде и простой причёске, ещё не закончились. Одев Надежду в подобающее случаю платье, горничная занялась её волосами. Для начала девушке заплели множество мелких косичек, которые затем собрали в объёмный пучок на затылке, оставляя шею открытой. Локоны на висках завивали специальными щипцами, раскалёнными на углях в жаровне. Последнее повергло Надю в шок, поскольку она очень сильно боялась обжечься. Но нет, обошлось. Видимо горничная опытная попалась.

И вот спустя нескольких охов, вскриков, аханий и пары матерных слов про себя Надежда была готова к встрече с будущим супругом. Спускаясь по лестнице в кабинет отца Сергея Анатольевича, девушка тихо шептала себе под нос проклятья в адрес того, кто отправил её на это испытание. Ноги от волнения налились свинцовой тяжестью и с трудом преодолевали ступени, влажные ладошки медленно и неуверенно скользили по перилам, а в голове назойливой мухой звучала мелодия старой песни: «Провинциалка, провинциалка, а эскалатор бежит, а эскалатор не ждёт. Ступай смелее, провинциалка, – сначала страшно, потом пройдёт» (Прим. Автора: песня Вячеслава Малежика «Провинциалка»).

Вот так, уговаривая себя быть смелой и уверенной в себе – всё же она девушка XXI века, – Надя добралась до кабинета. Постучав в дверь и услышав негромкое «Входи», Надежда толкнула дверь и, переступив порог, огляделась. Она оказалась в кабинете-библиотеке. Две стены, справа и слева, до самого верха занимали стеллажи с книгами, у противоположной от двери стены располагался камин, а перед ним большой письменный стол и кресло, в котором и расположился её будущий супруг.

– Здравствуй, Наденька, присаживайся. – Глубоким баритоном произнёс Сергей Анатольевич и указал на два небольших кресла перед столом.

Надя, стараясь не бежать, дошла до кресла и не спеша села в одно из них, – ватные ноги едва держали её. Сцепив трясущиеся от волнения руки в замок на коленях, девушка поздоровалась:

– Доброе утро. Вы просили меня прийти?

– Да, просил. Только помнишь, мы договаривались с тобой, что наедине будем обращаться друг к другу на «ты»?

Надя не помнила, но так было для неё привычнее. Чуть вздохнув, девушка ответила:

– Ибрагим Исаакович сказал, что у меня частичная потеря памяти после падения с лошади.

– Да, я в курсе. Мы сегодня с ним уже побеседовали. А теперь ты расскажи мне, как себя чувствуешь?

– Нормально. – Пожала плечами Надя, ничуть не обманывая. Крепкий здоровый сон и плотный завтрак пошли ей на пользу.

– И всё? – Чуть удивлённо приподнял бровь Сергей Анатольевич.

– А что ещё? – Ответила вопросом на вопрос Надежда.

Мужчина молчал, изучающе глядя на девушку. Надя, в свою очередь, тоже рассматривала своего будущего супруга и спустя пару минут поймала себя на мысли, что увиденное ей нравиться. Положив руки с чистыми ухоженными ногтями на папку с документами, перед ней сидел высокий статный мужчина средних лет. Глубокие серые глаза пристально смотрели на собеседницу, а ухоженная недлинная борода и усы подчёркивали высокие скулы. Брутальный образ завершали короткие красиво постриженные волосы с лёгкой сединой на висках.