– «Уничтожение незавершенного творения духа!», – продекламировал я как бы отсылочные слова, целиком и полностью набранными из прочной памяти курсивом.

– «Творение духа», говоришь?.. – Соболев впервые подался корпусом в мою сторону. – А что! Уверен, новая мишень его деятельности ему-таки будет задана рано или поздно, и вот-вот.., – как бы предрек он, но еще без откровенной тревоги на сердце.

– Будем справедливы, Александр Геннадьевич, – напомнил я ему. – Без Веры реконструкцию прошлых дней нам самим было бы не смоделировать. И судить, рядить – пока не совсем благодарное дело…

– Кто спорит. Но успокаивает одно: если мы и ошибёмся на первых шагах, то блуждание так или иначе когда-нибудь да выведет нас к нужному просвету.

     Погрузившись на ничтожно малое время в свое течение мышления, я, кажется, вдруг «нашел» идею Эверга. Со своей колокольни, разумеется. Роковая определенность в образе этого субъекта, хотел он этого или мы, приобретала  всегда наглядно-данное место в нашем пытливом восприятии, однобоко, так сказать, – и то благодаря Вере, конечно, – и я теперь поспешил изложить суть своей мысли развернутым текстом: – Вот скажите – кто мы с вами? Да, диспетчеры защитных пределов для изменчивых форм и всегда призваны противостоять разрушительным атакам их на все наши системы ценностей, – ведь так?

Конец ознакомительного фрагмента.