Я убрал указку, встал и пошёл в другую сторону. По спине скатилась струйка пота. Не от жары – от осознания.

Они не знали, что я их слышу, а я – не знал, что с этим делать. Информация лилась в ухо, как грязная вода из трубы. Сырая, нелицеприятная, голая правда. Мозги людей, без фильтра, без масок. Никаких "всё хорошо". Только внутреннее нытьё, страх, обида и вонь недовольства.

Я шёл вдоль магазинов, будто в тумане. Мир вдруг стал другим – громким, плотным. Люди шли мимо, как стадо, и у каждого – кишели мысли. И я мог их ловить, как радио, нужно было только настроиться.

На выходе из ТЦ я обернулся. Мне вдруг показалось, что кто-то за мной наблюдает. Слева, в машине – взгляд. Серый седан. Тонировка, но силуэт – есть. Не двигается. Просто сидит. Потом – медленно заводится и как бы нехотя едет за мной, параллельно, на соседней улице. Я свернул, машина свернула тоже. Тогда я ускорил шаг, сделал пару неожиданных поворотов. Машины больше не было.

Сердце стучало, ладони вспотели, я добрался до дома почти бегом. Поднялся по лестнице, не дожидаясь лифта, захлопнул дверь и сразу запер три замка. Кот сидел на полу в прихожей и смотрел.

Я достал указку, навёл на него. В наушнике – пауза, потом знакомый голос:

– Ну что, поигрался?

Я опустил руку. Голова гудела. Мне хотелось выругаться, но не было сил.

– Объясни, – сказал я. – Что это? Что ты? Откуда ты знаешь? Что за протокол?

Ответ был коротким, чётким, с хрипотцой:

– Лучше собери вещи. И валим. Скоро они будут здесь.

– Кто?

– Все. Кто не должен знать, что ты знаешь.

Через пятнадцать минут я собрал рюкзак. Взял ноутбук, указку, наушник, документы, деньги и нож. Кот сидел у двери и ждал. Когда я открыл её, он первым вышел на лестницу. Без страха, без вопросов.

Мы ехали в ночи. На юг, туда, где была старая дача, место, о котором никто не знал. Пока ехали, кот молчал, только изредка поглядывал на меня, и я чувствовал, что молчит он не потому, что сказать нечего, а потому что мне ещё рано знать всё.

Дорога до дачи – как холодный душ для мозга. Пустые трассы, редкие фары встречных машин, бесконечные чёрные сосны за стеклом. Петербург остался позади, и с ним – остатки прежней реальности. В голове крутилось одно: я еду с котом, который разговаривает. Через наушник. С помощью какой-то хреновины из сейфа без имени, а вчера я пытался открыть его зубилом, как последняя обезьяна.

На даче пахло пылью, мышами и временем. Старый дом родителей, брошенный, как и всё остальное в жизни. Здесь не было интернета, не было камер, не было чужих. Только я, кот и лес.

Я разложил вещи, проверил окна, закрыл двери. Поставил на стол указку, ноутбук, наушник. Сел напротив кота, он запрыгнул на стол, удобно устроился передо мной. В глазах – всё то же: осознание, ирония, терпение.

– Говори, – сказал я. – Только без загадок. Кто ты, что это, и почему я.

Кот молчал секунду, потом заговорил. Голос всё тот же – синтезированный, сухой, без эмоций, но каждое слово билось в ухо, как гвоздь по железу.

– Я не человек. Не зверь. Не чудо. Я продукт. Протокол Ζ-Δ – нейроинтерфейс. Я – часть проекта “Горизонт-7”. Создан, выращен и запрограммирован быть шпионом. Агентом. Средством слежки и устранения. Я – не единственный. Нас – десятки. Кошки, собаки, крысы, даже птицы. У каждого – чип в мозге. И приказ. Мы знаем, как проникать. Как наблюдать. Как исчезать.

Я слушал, не перебивая, потому что в этот момент внутри что-то трещало. Жизнь – не сказка, но чтобы такое…

– Я был третьим успешным экземпляром в своей серии, – продолжал кот. – F-K-03. F – от felis, знак моего рода – кот. K – ключевая функция – разведка. 03 – номер. До меня было пятнадцать ошибок. После – пятнадцать гибридов. Нас учили, программировали, настраивали. Миссии были разными: от подслушки до ликвидации. Мы не понимали, что делаем. Потому что нас не спрашивали.