– Тебе нельзя здесь больше лежать, – неуверенно сказал я. – Давай помогу!

Я перебросил его руку через плечо, подхватил и поднял. Парень, вроде, и помогал, но делал всё, как замороженный.

Что же дальше? Куда девать-то его? Умом я понимал, что хорошо бы отвести странную находку к себе в блок, дать отлежаться, отогреть чаем. Но меня сильно смущал вопрос противозаконности моих действий, и я должен был довести всё до фуллскана.

– Послушай, – робея, начал я, – признайся честно, за что тебя так? Почему ты отказываешься от реанимационки? Ты скрываешься? Тебя ищут патрулевики́?

Парень опустил глаза, опираясь на моё плечо. Он с трудом передвигал ноги. Потом поднял голову, посмотрел на меня в упор и сказал:

– Да, ищут. Но не патрулевики́. Мне нельзя в реанимационку.

– Но что ты сделал? – насторожился я.

Ну, ведь и правда: я не мог совместить этот чистый взгляд и то, что он – преступник.

– Я не преступник, – ответил он, словно читал мысли, – но мне нельзя в реанимационку. Пожалуйста, помоги мне.

Он мягко улыбнулся и просительно посмотрел в глаза. В моём мозгу творился кошмар. Я понял, что струсил. Да, я действительно боялся. Почему я должен верить ему, что он – не преступник?! Но на груди этого парня тот самый знак! В этом парне было что-то настоящее…

Стоп. Настоящее?! Ну, конечно же! Только что я орал в пустоту, призывая Настоящее и, кажется, вдобавок ещё и смысл, а теперь, когда Настоящее мне ответило, я трушу и отступаю?! А зачем тогда орал-то?!

Ну что ж. Нейрозатуп за пособничество преступнику – всё-таки что-то новое в жизни. Всё лучше, чем каждое утро – будильник.

– Если не хочешь в реанимационку, то пойдём ко мне. Я тут недалеко живу. Сегодня у меня День рождения. Никто не удивится, если увидит меня в обнимку с пьяным другом, хе-хе.

Было видно, что парню заметно полегчало на душе. Он кивнул. Мы потихонечку двинулись в сторону блок-хауса.

– Вопросы можно тебе задавать?

– Можно, – кивнул он.

– Как тебя зовут?

– Кайр… – начал он и осёкся. – Кай, – немного сдержанно продолжил он. – Меня зовут Кай… Кай Рос.