Вдруг в окружающей обстановке что-то неуловимо изменилось. Сканеры молчали, сигналка тоже, но… Филин привык доверять своей чуйке. И прямо сейчас она говорила – рядом кто-то есть.

Сергей опустил на глаза ночной визор и осмотрелся – ничего. Тем не менее, чувство тревоги не пропадало. Он аккуратно снял с предохранителя автомат и легонько толкнул ногой ближнего к нему бойца, Дениса. Тот мгновенно открыл глаза и тронул за локоть Володю, тот отреагировал так же. Спустя пару секунд все трое было готовы к бою и пристально всматривались в ночь.

По шлему Сергея что-то стукнуло. В тишине звук прозвучал громко, как выстрел, и бойцы едва удержались, чтобы не начать пальбу во все стороны. Сергей огляделся, но ничего не увидел. И тут же получил второй щелчок по шлему.

Он вскинул автомат в сторону, с которой, как ему казалось, в него что-то прилетело. Но там ничего не было. Раздался третий щелчок, теперь с другой стороны, и Филина едва не накрыло яростью – да что, мать вашу, происходит!

Он резко развернулся и повел стволом автомата по сторонам. Денис с Володей секли каждый свой сектор.

– Успокойся, свои, – раздался тихий, до боли знакомый, голос – ты чего так долго?

Филин выдохнул и положил сверху руку на автомат Володи.

– Знаете, тащ адмирал, шли бы вы нахрен с такими шутками! Так и обосраться не долго. Или пулю словить.

И друзья, расхохотавшись, крепко обнялись.

Октябрь 2033 года. Москва. Институт изучения внеземных цивилизаций.

– Профессор, вы очень нужны нам. Всей Галактике! – в очередной раз попытался убедить старого ученого Нрай.

Фельштейн покачал головой и грустно ответил:

– Мой дорогой Нрай, я бы с огромным удовольствием. Вы не представляете себе, что в моей юности значил космос… ммм, это была мечта всего человечества!

Он аж зажмурился, вспоминая пору своей наивной молодости, и Нраю даже показалось, что на глазах профессора блеснула слеза.

– Пятьдесят лет назад я бы отдал правую руку, чтобы повидать другие миры и других разумных существ. Но сейчас… – он развел руками – боюсь, я не выдержу таких испытаний.

Блакс вежливо оскалился.

– Не наговаривайте на себя вы еще очень крепкий старик! Тем более у нас великолепная медицина. Да что говорить, мы даже сейчас в состоянии продлить вашу жизнь еще лет на тридцать-сорок если не больше.

Фельштейн усмехнулся.

– Моложе я от этого не стану. И какая радость ковылять сорок лет, когда у тебя износились большинство систем организма?

– Заменим на новые! – возразил Нрай не теряя надежду уговорить Семена Абрамовича.

Профессор пристально посмотрел на блакса. Затем вздохнул и сказал:

– Друг мой, я не сомневаюсь, что все это вы можете сделать. Но поймите меня правильно. Вот здесь он постучал себя по лбу – вы все равно ничего изменить не сможете. Я продукт другого века устарел как физически, так и морально. Я опасаюсь все испортить. Не перебивайте, пожалуйста… – он поднял руку – лучше пускай летит мой лучший ученик Максим. Если честно, это в основном его заслуга, что мы обнаружили деятельность кронгов. Именно он сделал все выводы. Я лишь начал эту работу. Так что он справится намного лучше. А главное, у него молодые гибкие мозги, он способен воспринимать новое. В отличие от меня.

Нрай задумался.

– Вы опять на себя наговариваете профессор. Но будь по-вашему, пусть это будет Максим. Хотя я рассчитывал, что вы полетите оба. Как мне увидеться с Максом?

– Я уже позвонил ему, он скоро придет. У него была встреча со студентами в МГУ, уже едет.

– Хорошо, подождем, – кивнул Нрай.

– Чаю? – предложил профессор.

– Лучше кофе, меня от него отлично бодрит, – улыбнулся блакс.