И с этим словом на него напали.

Подруги рвали волосы, ногтями по лицу.

– Дадим ему, подонку, подлецу!

Одна за ухо, брюнеточка зубами – и кусать,

Тот ловелас стал бешено кричать.

Блондинка та поднос схватила.

– Убью, – кричит, – тебя, урода, крокодила!

Подносом по хребту, потом в живот,

А ловелас сильнее лишь орёт.

Охранник к ним:

– Оттаскиваем!

Что смотрим и стоим, не нужен здесь такой экстрим!

Охранники всех растянули

И с облегчением аж как-то так вздохнули.

– Ох, девки всё тут у нас так разгромили.

Тот ловелас в разорванной рубахе

Так уходил – по сторонам весь в страхе

Оглядывался. «Вот влип! – себе шептал. —

Ну надо же, к таким прилип!»

Ухо его болело, аж кровило.

«Ну надо же, кусала крокодила,

Вот коза! Та за ухо, а та подносом в бок,

Чертовки! Вот побили, вот это шок!»

Ведь раньше он совсем не дрался

И бегством от всех драк спасался.

Охранники смеялись:

– Вот тебе и тёлки!

Вот как бывает! Отметелили его метёлки!

Подруги разбежались врассыпную,

И каждая лишь думала: «Потом тебя же заклюю я!

Козу такую-рассякую, тебя, подруженьку такую!

Зачем мне дружба эта, да ну их вех подальше…

В ней столько лести, столько фальши!»

Проходят дни, летят часочки