– Так близко, – одними губами прошептал Егор и почувствовал себя обманутым. Наверняка, у него ещё и папа есть. Вот как бывает. Думаешь, что у тебя никого нет, и в один момент обнаруживается огромная семья. Тётя, дядя, бабушка… Он вытащил смартфон и принялся лихорадочно тыкать пальцами по экрану.

– Эй, ты чего? – удивилась Лёля.

– Я позвоню маме. Поинтересуюсь, почему это она за столько лет не нашла хотя бы одной минутки, чтобы сообщить, что моя бабушка, оказывается, жива.

Лёля из трясущихся рук племянника вырвала телефон и забросила его за спину. Гора хлама тут же поглотила гаджет.

– Тебе нужно успокоиться, Муха. Сгоряча человек принимает неверные решения и говорит неверные слова. Я знаю, что у тебя внутри бушует ураган и кипит вулкан. Дождись тишины. А телефончик я потом отыщу.

Егор совсем расклеился. Свернулся клубочком на сидении и угрюмо молчал весь оставшийся день. Тётя без остановки болтала, Семён пел французский шансон, а Львёнок делал вид, что оказался в фургоне совершенно случайно и все эти странные люди ему никто. Впрочем, это могло быть правдой.

***

Большую остановку сделали только вечером. Лёля припарковалась на заросшем разноцветным мхом обрыве. Внизу шумела бойкая река. Закат расплескал на небо розовые и фиолетовые краски. Вскоре подъехал грузовик, из которого выбрался бородатый широкоплечий дядька в байкерской жилетке и кожаных сапогах. Он повалился на один из расставленных Семёном рыбацких стульев-раскладушек и мгновенно задремал.

– Радомир, – коротко представила спящего дядьку Лёля и умело развела костёр. Семён из толстых веток соорудил треногу для котелка. В кипящую воду он забросил тоненькие кусочки свинины, капусту, грибы, морковь и латук. Аромат мясного бульона и овощей приятно защекотал в носу Егора. Львёнок, привлечённый запахом супа и дыма, пододвинул стульчик ближе к огню.

– Маме врать нельзя. Не так ли, Муха? Спросит у тебя Маша, мол, какое японское блюдо ты ел, сынок? А ты расскажешь про набэ, наваристый овощной бульон. Эй, мальчик! – обратилась тётя к Львёнку. – Принеси сыр тофу. Тоже добавим. У японцев есть выражение «набэ-о какому» – сидеть у горшка, что означает тёплые семейные или дружеские отношения, которые возникают во время совместного приёма пищи.

Егору действительно стало тепло. Желудок, получив порцию горячего супа, довольно заурчал. Лёля рассказывала про японскую кухню, а Радомир фыркал, пальцами вылавливая из бульона обжигающие кусочки овощей. Львёнок слегка приподнял маску, но только для того, чтобы освободить рот. Егор предположил, что скорее всего лицо мальчика так уродливо, что без маски никак не обойтись.

Солнце нырнуло в воду. Тёмно-синее покрывало ночи опустилось на обрыв. Костёр догорал, щедро делясь с чернильной темнотой остатками янтарного света. Лёля собирала посуду. Она планировала ехать всю ночь.

Егор боялся пошевелиться – так удобно и хорошо ему было. И вдруг он сообразил, что тётины слова исполнились. Он дождался тишины, но разговаривать с мамой уже не хотелось.

– Здорово! Правда? Остаться бы тут навсегда! Встречать рассветы и провожать закаты, – Лёля присела на траву рядом с племянником и погладила его по кучерявой макушке. – Во время летних каникул дедушка часто брал меня на ночной выпас лошадей. В жару животинкам невмоготу было находиться на улице, да ещё и насекомые беспокоили. Деревенские мужики разжигали костры и жарили хлеб с салом. Только представь: ночь, фырканье лошадей, тявканье собак и ленивые разговоры о всякой всячине. Воздух пропитан запахом отварных яиц и зелёного лука. Я лежу у дедушки на коленях и дремлю. Борюсь со сном, охота же послушать разные истории из деревенской жизни. С первыми сумерками возвращались домой. Дед нёс меня на спине. Я уже и ходить не могла от усталости. Потом он перекладывал меня на кровать, на перину из гусиного пуха. Как же сладко спалось ранним утром после выпаса! Самое счастливое время! Бабушка моя была строгой, могла и тумаков надавать, а вот дед… Добрее человека я не встречала!