Как же у неё болит голова! Хотелось выдернуть руки из этого поля, потому, что покалывания были почти нестерпимы. Постепенно они ослабели и вскоре пропали совсем. Ладони похолодели, эффект горячей воды словно растаял. Джеф осторожно провёл ладонями по телу Николь и отодвинулся – она спала. Тихонько выбрался из-под неё, осторожно сполз с кровати, чтобы не трясти. Накрыл её краем одеяла. Пусть поспит. Ей сегодня здорово досталось.

Переодевшись, он спустился вниз. Майк колдовал на кухне. Весело шумел чайник – Майк поставил его на очистку воды. На блюде высилась горка сандвичей.

– А где Ники? – Поинтересовался он, окинув Джефа придирчивым взглядом.

– Ты извини, – сказал неожиданно для себя Джеф, следуя указаниям совести. – А Ники спит.

– Не удивительно, – кивнул Майк, словно и не слышал начала фразы. – Кажется, дети её сегодня хорошо заездили. Интересно, что они так на неё накинулись?

– Дети инстинктивно чувствуют добро, – уронил Джеф, пожав плечами.

Чайник, свистнув, отключился. В окно заглянуло солнце, высветив закатными лучами тонкие витражные границы в цветной распечатке окна на полу. Джеф, разглядывал его в перевернутом виде и наслаждался. Приятно смотреть на свою работу.

– Как ты с ней познакомился? – Майк вопросом вернул его внимание к себе.

Вопрос почему-то не вызвал раздражения, хотя Джеф заметил, что Майк его намеренно смягчил. Они обоюдно улавливали малейшие оттенки настроения друг друга – сказывались проведённые бок о бок семнадцать лет. Только когда Джеф поступил в академию, они стали встречаться раз в неделю – каждое воскресенье: Майк жил тогда с Лорой в особняке. А когда Джеф получил назначение на Окинаву наступила настоящая разлука. И не будь Эммы, скоро бы закончилась. Всего через три года. Жаль. Она лишила его собственной семьи.

– ЧП в воздухе, – проинформировал Джеф кратко.

Майк кивнул. Ну, конечно, как же ещё? Да, у Джефа явно пропала охота связываться с женщинами после общения с Эммой. Было интересно, как так получилось, что он настолько доверяет Николь: Майк сам видел, как она входила в особняк. Раз Джеф отдал ключи – ну, это совсем край. Значит, жениться собрался. Нашёл себе помоложе, надеясь, что молодая не обманет? Напрасно, все женщины одинаковы. Хотя Майк, как истинный романтик, готов был признать существование исключений. Всё же есть в ней что-то – спасла же она сегодня его костюм.

– Спасибо тебе за подарок, – помолчав, поблагодарил Майк. – И за извинение. Я не сержусь и не обижаюсь. Можно узнать, что ты имел в виду?

– Эмма Крюгер звонила.

– Тебе? – Изумился Майк.

– Нет, в "башню".

Майк помолчал, доставая для обоих кружки. Налил чай, поставил перед Джефом блюдце с сэндвичем. Потом сказал:

– Думаю, она до тебя доберётся. Наверное, пронюхала, что у тебя кто-то есть.

Джеф промолчал в ответ: с Майком оставалось только согласиться. Посмотрел на сандвич. Вот чёрт. Знает Майк, что проще всего его поймать на желудке. А, ладно! Он плюхнулся на стул, где обычно сидела Николь, положил руки на спинку и подбородок на руки.

Почувствовал словно дуновение из детства, вернее отрочества, промелькнуло где-то внутри или между ними: когда вот так же Майк стоял на этой кухне двадцать лет назад и готовил сэндвичи для Джефа перед первой поездкой в академию. Джеф тогда получил приглашение на экзамены. Такой же подтянутый седой философ, каким он был и сейчас. Джеф чуть тряхнул головой, отгоняя картинку прошлого. Глотнул чай. Эту странную привычку – пить горячий чай, Майк тоже подцепил где-то в своих разъездах. И приучил Джефа с Лорой, хотя себе всегда чай разбавлял водой, чтоб не обжигаться. Джеф откусил от сэндвича, наблюдая удовольствие в складке губ Майка. Ему всегда приятно было, когда Джеф и Лора поглощали его нехитрую стряпню. Вздохнул, залил проглоченный кусок чаем. Воспоминания толкают в эмоциональную неустойчивость.