И Джеф сразу ощутил поток спокойствия, текущий сквозь неё. Они одновременно помахали отъезжающим машинам, в которых редким лесом колыхались детские ручонки. Джеф взглянул на Николь. Она явно вымоталась сегодня, но её утомлённость читалась только в глазах. Кто бы мог подумать, что Ники окажется так популярна среди диспетчерской малышни?

– Устала? – Спросил он уверенный в её ответе.

Николь потянулась, прижатая к его боку и Джеф почувствовал кожей, как обозначились её ребра при вдохе.

– Не то слово. А ведь нам ещё ехать ко мне! Там тоже вечеринка накануне события.

– Ох, – спокойно сказал Джеф. Точно, завтра день Всех Святых. Слова Харта не выходили у него из головы. Не стоит Николь расстраивать безрадостными мыслями о чьих-то завистливых интригах, – я и забыл.

– Врунишка! – Со смехом закричала Николь, потому, что он взял её на руки и понёс в дом. – Разве ты способен что-то забыть?

– Правильно, – согласился он. – Я и о бассейне помню.

– Молодёжь, – радостно отметил Майк, лежащий в гостиной на диване под музыку Рахманинова. – Ар! С каких пор ты слушаешь "Вечную молитву"?

– А что, ты полагаешь, я для этого слишком дик и не развит?

– Перестань, – поморщился Майк, с негодованием.

Джеф осторожно уселся в кресло, посадив Николь на колени. Добавил ядовито, не в силах сдержаться:

– Тебе скоро может представиться возможность пообщаться с более развитой и образованной личностью, которую ты, думаю, до сих пор ценишь, может потому и не женат. – Брякнул и тут же пожалел об этом.

Майк понял мгновенно, напрягся. Сел, воззрившись на Джефа, ожидая пояснений. Николь тоже поняла сразу: что-то не так. Видимо тон его голоса сказал ей слишком много.

– Перестань, – сказала и она, с болью.

И встала с его колен.

Вот идиот! Сколько лет ему ещё учиться сдержанности?!

Господи, какой же идиот!

– Какую отраву ты пил сегодня? – Поинтересовался хмуро Майк.

Джеф подскочил и пошёл догонять Николь, поднимающуюся на второй этаж. Взял за руку. Она позволила, глядя на ступеньки, возле журнального стола остановилась, посмотрела ему в глаза.

– Ну, что с тобой? – Прошептала она. – Всё же было хорошо?

– Прости, – одновременно с ней попросил он. – День рождения.

– Так ты не мне больно делаешь, а ему. Меня ты только огорчаешь. Не разочаровывай меня, Джеф. – Николь повернулась и пошла по лестнице дальше.

Эта фраза его напугала. Он, как привязанный, медленно шёл за ней, а Николь словно не замечала его. Может, и действительно не замечала. Цепляясь рукой за перила, прикрыла левой рукой глаза и лоб и шла себе, словно на ощупь. И Джеф, чувствуя себя потерянным из-за собственной глупости, почему-то не мог спросить её, что с ней.

В спальне она легла ничком на кровать, думая, что хорошо бы сейчас вот так тут и остаться, спать, и никуда не ехать. И что ей вообще делать дома?

Джеф вошёл вслед за ней, посмотрел, как она лежит, накрыв голову ладонью. Постоял у кровати, но она молчала, и он прошёл в гардероб за свежей сорочкой.

– Джеф, – позвала Николь тихо.

Он сразу, одним движением, оказался рядом.

– Ты головную боль снимать умеешь? Не чаем с мятой – не хочу идти на кухню. Я хочу тут лежать и не вставать. И никуда ехать тоже не хочу. И вообще делать ничего не хочу.

Джеф сел на постель, скрестив ноги. Положил ладонь ей на голову.

– Иди сюда.

Николь подобралась к нему поближе, устроила голову на его колене. Он заставил её лечь на спину, положил ладони на её голову, чувствуя кончиками пальцев нежную кожу её лба. Вскоре привычное ощущение погружённых в горячую воду рук бросило его в жар. Джеф откинул голову назад, заставляя себя сдержаться и не менять положения. И ладони и тыльную сторону рук начали покалывать мелкие иголочки, как бывает при недостатке кровоснабжения.