– А у тебя что, особенные корни? – поинтересовался Никита.

– Мать из купеческого сословия. Помню, в нашем доме всегда крутились какие-то бородатые люди из деревни. То мешок картошки забросят, то ногу поросенка, то бидончик с медом. Каждый раз матушка совала им деньги с признательными словами – «Спасибо, что не забываете». А нам, детям, объясняла, – «Деревенские люди проще, чем городские. Светлее душой, честнее и благодарнее! – Помнят добро вашего деда. Меня, сироту, после расстрела отца пристроили в город. Помогли выжить».

Я помнил эти короткие эпизоды из своей детской жизни, но откуда курсанты узнали, что мой род имеет купеческие корни? Да, и что в этом плохого? Наконец, решил поговорить с матерью. Сознался, что не хочу учиться в академии МВД.

Мать нашла с руководством компромисс и помогла перевестись на другой факультет. Все как-то наладилось. Однажды на автобусной остановке обратил внимание на хрупкую девушку с длинной косой. Она была с книгами и никак не могла сесть в автобус, – рассмеялся Кузьма. – Помог. Познакомились. Она оказалась студенткой медицинского института.

Теперь дружим. Однако поехать с нами отказалась, сославшись на практику, – закончил рассказ Кузьма. – Вот и вся информация обо мне. Очередь за тобой.

– Однако уже восемь, – заметил Никита и включил связь с Савелием. – Пора на отдых.

Машины припарковались у придорожного кафе в виде миниатюрного замка из светлого теса. Навстречу вышел хозяин в белом фартуке и приветливо сказал, – Завтрак вас ждет. Гречневая каша с мясной котлетой, блины со сметаной, чай, кофе.

– А как насчет душа? – поинтересовалась Вера.

– Пожалуйста, – указал хозяин на дверь. – Две кабины в вашем распоряжении.

Пока супружеская пара принимала душ, Никита осмотрел автомобили и подкачал одно колесо. Они с Кузьмой поступили, как истые спортсмены – окатили себя холодной водой из колодца и прошли за стол.

Завтрак им понравился, особенно большие блины с хрустящим краем. На отдых путешественники потратили полчаса. Поблагодарив за теплый прием, вернулись к машинам.

– Нам осталась ровно половина пути, – сказала Вера. – Билеты на экскурсию в Царское Село на два часа. Оттуда сразу же отправимся в музей новейших военных разработок. Билеты на пять.

На въезде в город где-нибудь пообедаем. Иной возможности не будет, поскольку в музее освободимся в начале восьмого. Без обеда не вытерпим, а от ужина можно будет отказаться.

Машину вел Кузьма, Никита сидел сзади. Он включил массажный коврик и прикрыл глаза. «Все-таки мне очень повезло с друзьями, – подумал он. – Толковые и легкие по натуре люди. Надеюсь, и дальше впечатление останется таким же».

Никите было двадцать восемь. Девушки у него не было. С теми, кто тянулся к нему, держал дистанцию и пресекал сближение, и не потому, что не нравились, – не совсем так. В желании не спешить с заведением семьи большую роль играла его ответственность перед людьми. Еще в юношеском возрасте он обратил внимание, что семейные пары не имеют той свободы, которая присуща одиноким людям…

Но и это было не главным аргументом. Ему не нравилась неуверенность в поступках и даже трусость в принятии решений многих женатых мужчин, оправдываемые семейными отношениями. Семья влияла на их свободу. В плену семейных обстоятельств часто рождалась зависть к друзьям и хуже того – подлость.

Для заведения семьи – тридцать пять, – решил Никита. – К этому возрасту многое можно успеть, не теряя надежды на счастливый брак. А пока буду жить с родителями».

Неожиданно машина дернулась и заглохла.

– Что случилось? – спросил Никита. – Кузьма пожал плечами.